После присоединения Сибири к Русскому государству управление обширной восточной окраиной менялось неоднократно. Власти искали более совершенные систему и форму. Поиски шли путем проб, экспериментов, нередко ошибочных, зависели от изменения социально-экономического значения региона и всегда напрямую были связаны с ростом хозяйственной и политической роли Сибири в жизни государства.
В XVI веке вновь присоединенная Западная Сибирь представляла плацдарм для развития внешней политики и дипломатических связей со странами Востока. Поначалу ею управлял Посольский приказ, с 1599 г. – приказ Казанского дворца. В XVII веке относительно быстрое заселение южных районов Западной Сибири привело к тому, что они превратились в первую хлебную житницу края; русские землепроходцы-казаки прошли всю Сибирь на восток до берегов Тихого океана. По пути продвижения они ставили остроги, основывали города и другие селения. За ними двигались переселенцы. В 1637 году для управления краем, который осваивал служилый и крестьянский люд, было образовано специальное центральное ведомство – Сибирский приказ.
В начале XVIII в. основными административно-территориальными единицами оставались уезды во главе с воеводами, которых назначали из Москвы. Тобольский уезд занимал место старшего среди остальных, а сам Тобольск считался главным административным центром огромной окраины. С тех пор за ним установилось название «стольный город Сибири». Но это был не официальный титул, а обиходное наименование, рожденное народным творчеством, способным на меткие определения.
Административные реформы первой четверти XVIII в. отразили крупные перемены, происходившие тогда в стране – следствие прорубленного «окна в Европу»; бурное развитие промышленности, сельского хозяйства, культуры. Реорганизации подверглась и система управления Сибирью. Царский указ, изданный 18 декабря 1708 г., ликвидировал воеводское правление и ввел новые административно-территориальные образования – губернии. В стране были образованы 8 губерний и 50 провинций. Самой крупной стала Сибирская губерния с центром в Тобольске. Она включала Урал, Сибирь и Дальний Восток.
Создание территориального гиганта вскоре выявило его неприемлемость. Причин было несколько, но суть всех сходилась на чрезмерной централизации регионального управления. Интенсивное заселение и освоение Сибири, прежде всего зауральской части, требовало приближения органов власти к определенным местностям, чтобы управлять конкретно и гибко. Администраторы из Тобольска до отдаленных мест почти никогда не добирались, да и не стремились к этому, положение дел и обстановку там часто не знали, не представляли, что там происходит, даже путались в географии подчиненной территории.
Сибирский приказ в Москве вместе с остальными был упразднен, в управление вступили петровские коллегии. Воевод в сибирские уезды и комендантов в города теперь назначал губернатор. Вся власть в крае передавалась этим правителям. Громадный регион фактически оказался отданным им на откуп, в полное распоряжение, что создавало благоприятную среду для злоупотреблений, произвола. Сложилась многоступенчатая бюрократическая прослойка сибирских сатрапов. Вошло в практику обывательское представление – «до бога высоко, до царя далеко, а местный начальник всем и бог, и царь, и судья».
Действительно, в их руках находилась вся полнота власти: административная, хозяйственная, финансовая, судебная, военная. У губернатора – в пределах губернии, у воевод – уездов. Воеводам же подчинялись коменданты и ратуши – органы городского самоуправления.
Примером пагубного последствия созданной системы явилась судьба первого сибирского губернатора. Царь назначил на эту должность одного из своих сподвижников князя Матвея Петровича Гагарина. Казалось логичным переместить сюда судью Сибирского приказа, который ранее ведал этой восточной окраиной. Но царский любимец не оправдал доверия, и блистательная карьера обернулась для него трагедией.
М.П. Гагарина можно назвать «сибирским Меншиковым». Это был человек незаурядных способностей, умный, деловой и просвещенный государственный деятель, хороший организатор, но неимоверно честолюбивый, жаждущий власти и обогащения из личной корысти. Он приехал в свою резиденцию 8 октября 1712 г. с многочисленной военной свитой и священником. Обосновался здесь, как повелитель с неограниченными правами, в доме, отделанном с претензией на роскошь какого-нибудь восточного владыки. Возможно, внешняя пышность была в какой-то мере оправдана, поскольку предстояли (и проходили) посольские приемы, дипломатические рауты с соседями из Средней Азии, Казахстана, Китая. Эта традиция сохранялась долго.
Губернатор жил на широкую ногу, окруженный чинопочитанием и лестью приближенной элиты. Он командовал войсками, вершил все административные дела, назначал и смещал подчиненных воевод, чиновников, выступал главным судьей. В служебной иерархии огромного края никого не было выше него – настоящий полновластный правитель обширнейшего региона.
Бесконтрольно распоряжался казенными деньгами, когда с размахом повел строительство города, щедро одаривал подхалимов, не забывал пополнять собственный карман и частенько путал его с государственным, не гнушался дарами-взятками за назначения на высокие посты.
В условиях напряженного финансового положения страны такая расточительность и превышение полномочий вызвали недовольство Петра I. Царь строго следил за дисциплиной и порядком. Но высочайший гнев разразился тогда, когда царь узнал, что неуемное властолюбие Гагарина дошло до намерения превратить Сибирь в собственную вотчину. Ходили слухи даже о том, что он готов своим лошадям ставить золотые подковы и выпускать собственные деньги.
В Тобольск поехал тайный агент и подтвердил злоупотребления, казнокрадство и замыслы строптивого временщика. Такого Петр I допустить не мог и вызвал своего ставленника в Петербург, где немедленно заточил в тюрьму. Дальше события развивались по принципу: «Я тебя породил, я тебя и убью». Следствие с пытками продолжалось 2 года. В марте 1721 г. Сенат вынес смертный приговор. Карьеру первого сибирского губернатора оборвала виселица. Его имущество было конфисковано. С 1720 г. Сибирской губернией стал управлять бывший Тобольский воевода А.М. Черкасский.
Правительству стало ясно, что нельзя впредь оставлять прежнюю концентрацию власти над Сибирью, а управлять ею, учитывая растущее хозяйство и население, надо рассредоточить по более мелким территориальным образованиям, приблизить к объектам, местным условиям. Поэтому в 1719 г. очередным царским указом Сибирская губерния была разделена и в ней образованы провинции: Вятская, Соликамская, Тобольская, потом Иркутская и Енисейская. Зауралье вошло в состав Тобольской провинции, границы которой простирались теперь от Урала не до Тихоокеанского побережья, а только до Алтая на востоке, на севере – до Ямала, на юге – до степей Казахстана. Практически она включала всю Западную Сибирь.
В 1722 г. на территории Тобольской провинции были созданы особые, новые местные образования – дистрикты: Ишимский, Ялуторовский. Первый, в отличие от второго, получил наименование по названию не резиденции, а реки Ишим, бассейн которой он охватывал; его центром являлась Коркина слобода (основанная, скорее всего, в 1687 г.). Городами правили магистраты.
Подобно первой четверти XVIII в., последняя четверть столетия тоже стала временем глубоких административных реформ. В конце 70-х – начале 80-х годов правящие круги провели серию преобразований по усилению господства самодержавия и государственного феодализма. Губернии Сибири были упразднены, и вместо них для укрепления государственного аппарата в рамках реформы местного управления в 1782 г. образованы наместничества: Тобольское, Иркутское и Колыванское. Их правители получили огромную власть, гражданскую и военную, на обширных просторах. Тобольское наместничество, например, включало Урал и Западную Сибирь. В его состав вошли Пермская губерния, Тобольская и Томская области. Былой административный монстр оказался возрожденным.
Для прямого управления составляющими районами назначались губернаторы. Дистрикты реорганизованы в уезды, а их центры, согласно законодательству, получали статус городов. Коркину слободу тогда (в 1782 г.) переименовали в г. Ишим. Положение города обрела и Ялуторовская Слобода. Указ от 17 марта 1785. г. утверждал гербы всем сибирским городам. Герб Тобольска изображал набор военных доспехов как символ оплота державы на Востоке, Тюмени – речное судно (она славилась их строительством), Ишима – золотой карась на фоне синей воды (означал рыбное изобилие окрестных озер), Ялуторовска – серебряное мельничное колесо (показатель множества мельниц в округе). В конце XVIII в. новые уезды были преобразованы в округа: Ишимский и Ялуторовский.
Высшим правительственным учреждением края стало наместническое правление. Тобольск украсило монументальное сооружение – Дворец наместника – трехэтажное каменное здание дворца, было построено и 1780-1782 гг. Оно имело сугубо служебное назначение – здесь располагалась резиденция наместников. Первым был генерал-поручик Е.П. Кашкин (до 1788 г.), его сменил генерал-поручик А.А. Волков (занимал этот пост до ликвидации наместничества).
Наместник был представителем верховной власти и высшего контроля. Его широчайшие полномочия олицетворяла даже сама процедура приемов посетителей. В роскошно убранной «Тронной зале» стоял настоящий трон и с него высший тобольский сановник принимал представителей городского общества, иностранных дипломатов, видных гостей. Сама такая обстановка знаменовала величие высокого правителя.
Длительное время в тот период тобольским губернатором служил А.В. Алябьев (с 1787 г. по 1795 г.) – отец будущего знаменитого русского композитора А.А. Алябьева. Большой гуманист, либерал, меценат, поборник культуры, любитель живописи, музыки, литературы, заядлый театрал, он покровительствовал просвещению, местному театру, изданию первого сибирского журнала «Иртыш, превращающийся в Ипокрену», опекал А.Н. Радищева, когда тот по дороге в ссылку более полугода жил в Тобольске.
В 1796 г. наместничества были упразднены, и на их территории образованы Тобольская и Иркутская губернии. После отделения Томска в 1804 г. установились стабильные границы Тобольской губернии, которые сохранялись в течение всего XIX в. и первой четверти XX в. Неизменной оставалась и система управления. Схематически она выглядела следующим образом. Во главе стоял губернатор. В его подчинении находились управленческие учреждения: губернское правление со множеством отделов в качестве главной канцелярии, а также ведомственные и хозяйственные функции, губернский суд с палатами уголовного и гражданского суда, различные комитеты и другие организации.
Административные учреждения по управлению губернией помещались в бывшем наместническом дворце, которое теперь называлось «присутственные места».
Начальниками уездов стали капитан-исправники, потом земские исправники с небольшими органами уездного управления – нижними земскими судами. В основании этой бюрократической пирамиды располагались низовые единицы – волости. Они имели свои исполнительные учреждения – сначала мирские избы, позднее – волостные правления. Здесь административными и судебными делами, сбором податей, надзором за выполнением повинностей занимались старшины, старосты, сотские, сборщики налогов, которых утверждали в уезде.
Городами управляли (с исполнением судебных обязанностей) городовые магистраты, а с 1790 г. и в течение XIX в. – городские думы, возглавляемые городскими головами. Административные и полицейские функции в провинциальных городах несли городничие.
Создание столь многоструктурного громоздкого аппарата объяснялось стремлением царизма утвердить самодержавный режим, исправно взимать с населения разнообразные налоги, в общем – держать подданных в узде. Не случайно полицейский и чиновничий произвол, лихоимство, казнокрадство и другие вопиющие злоупотребления сибирских сатрапов веками процветали махровым цветом, и нашли широкое отражение в литературе.
В 1822 г. была проведена новая реформа управления Сибирью. Было создано 2 генерал-губернаторства: Западно-Сибирское и Восточно-Сибирское с центрами в Тобольске (с 1839 г. в Омске) и Иркутске. Тобольская губерния вошла в состав Западно-Сибирского генерал-губернаторства (вместе с Томской губернией и Омской областью). Губернии делились на округа, и крупные (по местным масштабам) города получили статус окружных центров: Тобольск, Тюмень, Ялуторовск, Ишим. Органы городского самоуправления закрепились в руках промышленников и купцов.
Административное устройство укрепляло чиновничье-дворянский государственный аппарат и в то же время обеспечивало более совершенное управление краем, рациональное развитие экономики и культуры.
Для освоения Сибири в XVIII в. интенсивно продолжался приток переселенцев. Они составляли три основных категории. Прежде всего – добровольцы, которые ввиду малоземелья и тяжелого налогового бремени в центральных районах страны уходили за Урал с надеждой получить наделы из неосвоенного земельного фонда. Многих крестьян переводили по принудительному переселению царскими указами. Те и другие по-прежнему были из государственных, черносошных крестьян. Наконец, значительную часть составляли беглые крепостные, которые искали спасения от крепостного права, надеялись обрести в Сибири свободную жизнь и землю для самостоятельного ведения хозяйства.
В Сибири не было ни помещиков, ни крепостничества. Такое благоприятное обстоятельство способствовало ускоренному развитию сельского хозяйства.
Российское крестьянство оседало главным образом в южной части Западной Сибири и заселяло прежде всего лесостепные пространства – наиболее удобные для земледелия.
Переселенцы основывали новые селения, распахивали целину, разводили скот, прокладывали дороги в бассейнах рек Тобола, Туры, Ишима, Вагая, по Среднему Прииртышью. Поскольку в первой половине XVIII в. эти местности все еще подвергались нападениям южных кочевников, государство продолжало принимать меры по защите заселяемой территории. Так, в 30-50-е гг. XVIII в. были созданы две Ишимские укрепленные линии из оборонительных поселений с военными гарнизонами. Они протянулись от Исетской крепости южнее Тюмени почти до Омска.
Если в первой половине XVIII в. основным хлебопроизводящим районом Зауралья был Верхотурско-Тобольский регион, то во второй половине века выдвигается Ялуторовско-Ишимский. Вплоть до XX в. он оставался хлебной житницей Зауралья, обеспечивал сельскохозяйственной продукцией всю Западную Сибирь с Уралом и поставлял ее за рубеж. Здесь выращивали яровые и озимые хлеба (рожь, пшеницу, ячмень), овес, лен, коноплю, разводили коров и овец.
Хлебопашеством занимались не только крестьяне, но и военно-служилые люди, складывавшееся сибирское казачество. За службу, помимо уплаты жалованья, их наделяли землей с освобождением от ряда податей.
Сибирские земли являлись собственностью государства и назывались государевой пашней. Переселенцы получали наделы в установленных размерах, или «собинные» (собственные) участки, и первые 3 года освобождались от всяких налогов, чтобы укрепить начатое хозяйство. В последующие годы они обязаны платить подати, налоги, выполнять различные повинности.
Основная обязанность заключалась в обработке казенной пашни, или государственной десятины, весь урожай с которой поступал в казенные амбары. Контроль за этими работами осуществлялся под надзором приказчиков – представителей царской администрации. За отказ, невыполнение этой обязанности приказчики имели право наказывать крестьян самым унизительным и жестоким образом: сечь розгами, бить батогами, сажать на цепь.
Тяжким бременем ложились на крестьян и многие другие повинности: уплата налогов, строительство мостов, речных судов для перевозки грузов, крепостей и острогов, заготовка и поставка строительного леса, пиломатериалов и дров, помол зерна, починка мельниц и т.д. В начале XVIII в. затяжная Северная война, экономические реформы, освоение Сибири требовало огромных расходов. Поэтому сибирское крестьянство оказалось обложенным кабальной системой податей.
По указу Петра I с крестьян и посадских жителей собирали так называемые «драгунские и ямские деньги» на жалованье военным и ямщикам. Для снабжения гарнизонов власти проводили натуральные сборы продовольствием (мука, сухари, крупа, толокно, овес). Поставки назывались «оброчным хлебом», а поставщики – «оброчными крестьянами». Тем самым создавались государственные продовольственные запасы – «государев хлеб».
За неисполнение царского указа грозило наказание и штраф. Так, в журнале Тюменской воеводской канцелярии делали записи о сборах оброчного хлеба. Например, запись 1719 г. излагала наказ из Тобольска Тюменскому коменданту Л.Г. Воронцову: предупредить старосту тюменских оброчных крестьян Алексея Щербакова, что если он не соберет в срок хлеба сполна и задержит отправку в Тобольск, то провиант возьмут с лично ответственного, да еще накажут и оштрафуют.
Повинности в равной мере отбывало не только русское население, но и тобольско-тюменские татары. Народности Обского Севера (ненцы, ханты, манси) платили в казну «ясак» натурой – обычно пушниной (шкурки песца, белки, соболя, горностая, лисицы), которая называлась «мягкая рухлядь». Ее свозили в Тобольск и Тюмень, а отсюда «ясашную казну» отправляли в Москву царскому двору. В начале XVIII в. эту миссию выполняли тю-менские казаки Василий Колокольников, Григорий Осколков, Михаил Шорны, Иван Тарханов, Петр Худяков.
Повинности часто становились невыносимы и вызывали недовольство. Например, тюменцы однажды написали челобитную Петру I с просьбой сократить объем податей, чтобы «вконец не разоритца». Царь распорядился снять поставку теса и бревен, списать часть недоимок.
Подчас протесты выливались в открытое неповиновение. В 1714 г. отказались поставлять провиант жители ишимских слобод: Коркиной, Абатской, Орлова городища. Как сообщается в документе, «крестьяне ... учинились ослушны». Отряд драгун расправился с «ослушниками», а руководитель их Иван Тупиков по кличке «Замотоха» был казнен в Москве. В 1760 г. вспыхнули волнения ялуторовских крестьян («десятинный бунт») и Абатской слободы Ишимского дистрикта, когда они отказались пахать государеву «десятину» и убирать казенный хлеб. Непокорных усмиряла воинская команда. Стихийные выступления происходили и в других местах. Например, в 1766 г. тюменский комендант А. Устьянцев посылал на подавление восставших крестьян Утяцкой и Курганской слобод Ялуторовского дистрикта отряд служилых татар в помощь казакам.
Хотя выступления и были подавлены, правительство в 1762 г. провело в Сибири реформу: передало крестьянам всю казенную пашню, отменило обязательную обработку государевой десятины, упразднило институт приказчиков, но вместо этого ввело денежный оброк. Сибирские крестьяне получили хозяйственную самостоятельность, что способствовало подъему производства.
Особую группу составляли монастырские крестьяне. Их давил столь же тяжелый гнет: пятая часть урожая со своего надела («пятинный хлеб»), множество повинностей от обработки монастырской пашни до сбора грибов, ягод и бытового обслуживания обители. Проходили волнения крестьян многих монастырей: Тобольского, Знаменского, Ивановского, Абалакского, Тюменского Троицкого, вотчины архиерейского дома.
В ходе секуляризации церковных и монастырских земель 1764 г. владения духовных феодалов перешли государству. Монастырскую барщину заменил денежный оброк в государственную казну. Все сибирские земледельцы стали составлять единый разряд государственных крестьян.
Дальнейшим стимулом развития сельского хозяйства явилось введение закупок продовольствия по твердым ценам и образование запасных хлебных магазинов в 1768 г. Тем самым были заложены основы устойчивости, продуктивности сельского хозяйства Сибири и состоятельности крестьянств, развития рыночных, товарно-денежных отношений.
В XIX в. Тобольская губерния славилась как крупнейший поставщик на внутренний и внешний рынок зерна, круп, животного масла, сала, копченостей, рыбы, сельскохозяйственного сырья (кожи, лен, конопля и прочее). С середины века постепенно входили в оборот новые культуры: картофель, овощи, плодовые. Минимальный размер крестьянского надела установился не менее 15 десятин (десятина – 1,09 гектара). С 1824 г. сословие государственных крестьян пополнили 16 тысяч ямщиков Тобольской губернии, занимавшихся земледелием. Наряду со всеми они вносили подушную подать и денежный оброк.
Когда в 1837–1841 гг. проводилась реформа управления государственными крестьянами, то с целью увеличения доходов усилилось переселение по инициативе правительства из европейской части страны в азиатскую, в частности в Тобольскую губернию. Переселенцы получали землю, льготы на первое время, быстро становились на прочную базу, и это гарантировало государству исправное поступление доходов, сокращение недоимок. Появились усовершенствованные орудия труда (металлические бороны, косы-горбуши, литовки и т.д.). Применялись рациональные севообороты с традиционной трехпольной системой, способы обработки пашни, смены культур, районированные сорта. Накапливался мудрый народный опыт земледелия применительно к местным климатическим условиям. В результате за первую половину XIX в. площади под зерновыми в губернии выросли вдвое. Увеличились посевы технических культур, внедрялось пчеловодство.
К середине XIX в. губерния превратилась в развитый животноводческий регион, вышла в число наиболее обеспеченных в стране поголовьем скота: лошадьми, коровами, свиньями, овцами, козами.
Широкое распространение получили сельские промыслы: кожевенный, ковроткацкий, деревообрабатывающий (изготовление деревянной посуды, кадок, ведер, саней, телег, сундуков). Эта продукция поступала на местные ярмарки и вывозилась на Урал, в Европейскую Россию.
Разрушение натурального уклада деревни вело к ее социальному расслоению. Слабые хозяева, новые поселенцы составляли прослойку наемных работником у зажиточных. Сохранились многие повинности. Но в целом сельское хозяйство края было интенсивно развивающейся отраслью.
Усилившийся во 2-й половине XVIII в. феодальный гнет вызвал обострение классовой борьбы. Высшим ее проявлением, явилась крестьянская война под предводительством Е. Пугачева. Она охватила огромную территорию, в том числе и юго-западную часть Тобольской губернии.
Вести о восстании поступили сюда в октябре 1773 г. Первым тогда получил секретное донесение о нем сибирский губернатор Д.И. Чичерин из Оренбурга. Но народная молва быстро разнесла новость о выступлении тревожную для властей и обнадеживающую для подневольного трудового люда. В Тобольске и Тюмени были спешно сформированы воинские отряды, которые по приказу губернатора двинулись к Уралу, но там потерпели поражение, а многие солдаты и казаки перешли на сторону повстанцев.
Тем временем в Тобольске около тысячи каторжан и ссыльных, заключенных в остроге, готовили восстание. Однако замысел узников сорвался: власти обо всем узнали и наказали инициаторов. Тут же выяснилась еще одна подобная акция. В городе появились агитаторы: специально прибывший сюда казак В. Гноенко, ссыльные Ф. Сорокин, Д. Долотов, Н. Григорьев, С. Певцов, И. Середкин. Они уверяли население, что руководит восставшими и стоит во главе народного войска император Петр III и призывали выступать в его поддержку. Их схватили и 1 ноября подвергли жестокой казни.
В городе был введен комендантский час, по улицам разъезжали конные патрули, готовилось и собиралось оружие, шла мобилизация в армию. Такая же обстановка сложилась в Тюмени. Здесь было немало жителей, которые с нетерпением ждали появления пугачевского войска: работные люди, ссыльные, русская и татарская беднота. Только ссыльных насчитывалось более двухсот человек. Именно они и начали готовить переворот.
В январе 1774 г. передовые группы пугачевцев вступили в пределы губернии, появились на дальних подступах к Тюмени, в феврале вышли на Тюменско-Екатеринбургский тракт и перекрыли пути продвижения царской армии и местных подразделений, созданных губернатором. Вскоре восставшие заняли Камышловскую слободу, осадили Тугулым, продвинулись в Исетскую провинцию и Ялуторовский дистрикт.
Повсюду ездили агитаторы Пугачева с манифестами и воззваниями предводителя. Их призывы нашли немедленную поддержку и массу сторонников. В течение двух месяцев, февраля и марта 1774 г., вспыхнув, продолжалось восстание исетских и ялуторовских крестьян. В нем участвовали 188 слобод и деревень. К ним присоединились работные люди и крестьяне, запятые на Уковском винокуренном заводе близ Ялуторовска.
Крестьяне целыми селениями присоединялись к пугачевцам, изгоняли чиновников, расправлялись с наиболее ненавистными администраторами и вместо них избирали собственных ставленников-атаманов, установили власть над всей территорией, охваченной восстанием. Кроме того, прекратили уплату налогов и выполнение повинностей. В качестве собственной боевой силы комплектовали вооруженные отряды. В конце февраля объединенные силы восставших разгромили части царской армии в сражении под Иковской слободой.
Авторитетными народными вожаками стали Яков Кудрявцев, Антон Тюленев, Семен Новгородцев. Последний специально ездил к Пугачеву представителем земляков.
Одновременно один из руководителей восстания, готовившегося в Тюмени, Иван Тельной, сумел побывать в Беляковской слободе, как только туда вступили пугачевцы. Минуя заставы, он вернулся и рассказал товарищам о результатах поездки и успехах повстанческого движения. Другой лидер заговорщиков, Иван Ряскин, после этого заявил: «А теперь пришло наше время...» и предложил немедленно взяться за оружие, захватить власть в городе.
Ссыльные намечали подняться в момент наступления Пугачева на Тюмень. Однако в марте 1774 г. об этом стало известно городской власти. К следствию привлекли 64 заговорщика и подвергли страшным пыткам, во время которых некоторые умерли. По явным уликам признали виновных 34 человека и отправили на вечную каторгу. И. Тельного и И. Ряскина казнили в Тобольске.
Постепенно паника среди чиновников и купцов, верхушки городских обществ прошла. Вокруг Тюмени поставили укрепления. Казаки, солдаты, рекрутированные крестьяне и посадские круглосуточно несли караульную службу. Правители губернии снарядили в Тобольске дополнительные вооруженные отряды и бросили их на оборону Тюмени, Туринска и Краснослободска.
Весной и летом 1774 г. основные силы Пугачева были разгромлены регулярными армейскими подразделениями. Отряды его оставили Сибирь, и ялуторовско-исетское восстание, лишившись внешней поддержки, ослабло. Его затухающие очаги подавили каратели. Огнем и мечом прошли они через недавно бунтующие селения, расправа была суровой. Участников восстания вешали, пытали самыми зверскими способами. Некоторые, не вынеся истязаний, скончались. Многих погнали на каторжные рудники и заводы или на поселение в Восточную Сибирь. Небольшую группу отдали в солдаты на «вечную» службу.
Около года еще продолжали сопротивление крестьяне Емуртлинской, Суерской и Уковской слобод, но силы противников были далеко не равны. Но эхо крестьянской войны долго не умолкало в крае.
Заселение и освоение Сибири, рост ее населения вели к тому, что резко повысился спрос на промышленные изделия. Их производство и продажа получили широкий размах. Тем более что правительство Петра I поощряло развитие промышленности, ремесла и торговли, т.к. предстояло одолеть вековую отсталость России.
В XVIII в. сибирские города утрачивали военно-оборонительные функции и превращались в ремесленно-торговые центры, где сосредоточивалось промышленное производство. Их количество к исходу столетия увеличилось в ходе преобразования прежних слобод, т.е. крупных населенных пунктов, и нового строительства. Одновременно они росли и как административные центры. Например, в Тюмени за столетие доля военно-служилого населения сократилась с 60 до 4 процентов, а число ремесленников и торговцев выросло, наоборот, с 6 до 40 процентов.
Хотя ремеслом и занимались многие крестьяне, служилые люди, но в XVIII в. оно выделяется в самостоятельную отрасль, как, впрочем, и торговля. Численность этих сословий возрастала главным образом за счет притока специалистов-переселенцев путем наследования семейных профессий и в результате смены занятий, перехода к ним все большей части жителей.
Наиболее достоверные сведения о занятиях дают проводимые тогда переписи податного населения – ревизии («ревизские сказки»). Первая из них прошла в связи с введением в 1718 г. подушной подати. Ее данные дополнила ремесленная перепись 1720 г.
По Зауралью они представляли следующую картину. В первой четверти XVIII в. самым крупным городом оставался Тобольск, в котором насчитывалось 15 тысяч жителей, с начала века к 1720 г. число ремесленников здесь увеличилось с 98 до 563, более чем в 5 раз, а в последней четверти века достигало 1000 человек 43 специальностей. Среди них преобладали работники строительных профессий: каменщики, плотники, печники, мастера по приготовлению известкового раствора.
Вторую значительную группу составляли кожевники, обувщики. 34 кожевенных предприятия «стольного города» Сибири выделывали ежегодно 8-10 тысяч кож. Из нее шили сапоги, чирки, башмаки, бродни, туфли и другую обувь. Значительная часть ремесленников занималась производством металлических изделий: слесари, кузнецы, медники, котельщики, чеканщики, золотых и серебряных дел мастера. Скорняки обрабатывали знаменитые сибирские меха, портные шили одежду, прядильщики изготовляли рыболовецкие и судовые снасти.
Жили тут мыловары, свечники, искусные токари по дереву и столяры, шорники, красильщики, экипажные мастера, оружейники, иконописцы и живописцы. В течение всего XVIII в. Тобольск по уровню развития ремесла лидировал среди местных городов и даже превосходил ряд солидных городов Европейской России.
Крупным центром ремесла являлась Тюмень. Перепись 1720 г. учла здесь более 140 ремесленников 23-х специальностей, а в 1775 г. их количество достигло 813, причем занятых в 40 видах ремесла. Основное место занимала выработка кож, особенно юфтевых (юфть – кожа высшего сорта). Кожевенные мастерские располагались вдоль берега Туры. Годовое производство каждой составляло до 150 кож.
По выпуску кожи специального изготовления Тюмень в начале XIX в. вышла на одно из первых мест в стране. На ее долю приходилось более половины всей кожевенной продукции Западной Сибири. Неслучайно поэтому она получила название кожевенного цеха Сибири, закрепившееся в обиходе и литературе. Из кожевников вышло наиболее крупное местное купечество.
В промышленной специализации определились обувное, ковроткацкое, мыловаренное, салотопенное, гончарное, кузнечное, столярное, бондарное, шорное, швейное, сундучное мелкотоварные производства. Тюменские умельцы изготовляли серебряные украшения, лили колокола, писали иконы, делали посуду, домашнюю утварь из привозного уральского железа, котлы для промышленных заведений, охотничьи ружья, слюдяные окна.
Емкий рынок сбыта требовал и укрупненного производства. В связи с этим со второй половины XVIII в. и в начале XIX в. усиливается перерастание мелкотоварного производства в мануфактурное. Мастерские ремесленников обычно представляли собой мелкие предприятия с применением в основном личного труда. Наряду с ними возникают крупные заведения с наемным трудом – мануфактуры под названием «фабрик» и «заводов».
Прежде всего они появились в кожевенной промышленности. Другие мануфактуры сложились в винокуренной, стеклодельной, оружейной отраслях. В 20-х гг. XVIII в. предприятиями такого типа стали основанные близ Ялуторовска стекольный завод и винокуренный завод в Уковке, который тогда принадлежал графу П. Шувалову.
Значительной по размерам производства мануфактурой стал оружейный завод, основанный в 1700 г. по царскому указу в Тобольске. Потребность в огнестрельном и холодном оружии была очень острой в связи с Северной войной. Тобольский оружейный двор стал крупным поставщиком для русской армии. На нее же работали и тюменские оружейные мастерские.
В середине XVIII в. тобольские купцы Медведевы основали писчебумажную мануфактуру («фабрику») под Тобольском. Полтора десятка лет она была единственным заведением подобного рода в Сибири и на Урале, выпуская бумагу четырех сортов. В 1778 г. мануфактуру купил купец В.Я. Корнильев. В 1789 г. им же была основана первая сибирская типография, открытая в Тобольске (кстати, это был прадед великого ученого Д.И. Менделеева по матери). Его брат А.Я. Корнильев в 1750 г. открыл стекольный завод в с. Аремзянском недалеко от города, который действовал почти столетие.
В конце XVIII – начале XIX вв. появились и другие первенцы мануфактурного производства Сибири: тобольские полотняная и шелкоткацкая фабрика, тюменский клееваренный завод, поставлявший клей большими партиями во Францию, два колокольных завода, отливавших по 60-70 колоколов в год.
На мануфактурах были заняты главным образом пришлые люди («охочие»), местная беднота, трудившаяся по найму («работные люди»), а также ссыльные. Условия труда были тяжелые. Например, рабочий день продолжался до 15-16 часов в сутки, труд оставался ручным, немеханизированным, низкооплачиваемым; жалованье едва покрывало минимальные потребности.
Южные города губернии – Ишим и Ялуторовск – представляли собой небольшие поселения, где жители занимались домашними промыслами, мелким производством; нередко хозяйства носили натуральный характер, обеспечивая только собственные потребности. В начале XIX в. в Ялуторовске числилось около 2-х тысяч податных душ мужского пола, в уезде – около 40 тысяч. В городе действовали 4 кузницы и несколько мастерских: мыловаренная да 4 салотопенных и маслодельных. Округ же изобиловал мельницами, бесперебойную работу которых обеспечивало крестьянство. Группа ремесленников-ишимцев изготовляла несложный сельский инвентарь, сани, телеги, рогожу, гнала деготь, варила мыло, обрабатывала кожи.
Большинство населении северных городов – Березова и Сургута – составляло служилое казачество. Оно занималось натуральными домашними промыслами, охотой на пушного зверя и рыболовством, одновременно и приторговывало, поставляя часть промысловой продукции на рынки.
Развитие ремесла, появление мануфактур вели к дальнейшему расширению торговых операций. Самым крупным центром торговли оставался Тобольск. Здесь находился каменный гостиный двор, сооруженный по петровскому указу в первые годы XVIII в. Он сочетал функциональные назначения русского торгового двора и среднеазиатского караван-сарая. На верхнем и нижнем посаде располагалось множество торговых рядов.
На Тобольскую ярмарку приезжали купцы со всей Сибири, из Центральной России, Западной Европы, Средней Азии, Китая. Ярмарка славилась обилием товаров: одежда, обувь, ткани (в том числе восточные шелковые и западноевропейские полотна), посуда, домашняя утварь, украшения, красители, разнообразные орудия труда; тут был и пестрый набор галантерейных изделий, продовольственных товаров: сахар, соль, хлеб, рыба, фрукты, пряности и т.д. С севера поступали партии пушнины, из Китая – чай, фарфоровая посуда, шелк.
В XIX в. город утратил былое экономическое значение, т.к. связывающие Сибирь с Уралом и центральными районами страны тортовые пути пошли южнее, выросли новые хозяйственные и административные центры. В 1804 г. отделилась Томская губерния, и территория Тобольской сократилась. В 1839 г. резиденция генерал-губернаторства Западной Сибири перешла из Тобольска в Омск, упразднено военное комендантство, выехало много военных и чиновников. К середине XIX в. Тобольск по числу торговых заведений передвинулся на 6 место в Сибири, а из прежних промышленных предприятий остались только мелкие производственные мастерские: 9 кожевенных, 5 гончарных, 12 кирпичных, 6 свечечных и мыловаренных, одна литейная и маслобойная; из мануфактур – лишь бумажная «фабрика».
Торгово-промышленная роль Тюмени, наоборот, выросла. Город расстраивался вширь, в 1835 г. началось строительство каменного гостиного двора в начале Царской улицы (ныне ул. Республики). Через десятилетие была учреждена новая Васильевская ярмарка. Тюменский округ превратился в крупный район ковроткачества. Производство ковров сосредоточилось в деревнях вокруг с. Каменского, где их и продавали на специальной ярмарке. Тюменская деревянная посуда отправлялась в Казахстан и Среднюю Азию. Дровни, телеги, сани, деревянные кадки и ведра, изготовляемые в Тюменском и Ялуторовском округах, поступали и на местные рынки, и за пределы губернии: на Ирбитскую ярмарку, Урал.
В первой половине XIX в. к Тюмени перешло первенство по ремесленному производству. Здесь проживало около 2 тысяч ремесленников (в Тобольске – 540, Ялуторовске – 180, Березове – 65, Сургуте – всего 14). Появились новые виды ремесла: стекольное, шляпное, часовое, кондитерское и другие. В промышленном производстве, особенно в кожевенном, утвердилась мануфактура. В тот период более трети таких кожевенных предприятий города выпускали 70 % продукции, на них были заняты 76,5 % всех наемных рабочих. К 60-м гг. XIX в. кожевенное производство Тюмени увеличилось по сравнению с началом века почти в 3 раза и приблизилось к годовой выработке до 200 тысяч кож. Владельцы кожевенных мануфактур составили наиболее влиятельную и богатую группу торгово-промышленной буржуазии. Тюмень поставляла на экспорт лучшие сорта сибирской кожи, в частности широко известную юфть.
Появились мануфактуры в салотопенном производстве: 4 – в Тюмени, 5 – в Ялуторовске. За первую половину XIX в. оно выросло в 10 раз и Тобольская губерния по вытопке сала вышла на 3 место среди остальных регионов России. Ее продукция отправлялась в Англию.
Из других мануфактур губернии к 60-м годам выдвинулись 7 клееваренных, 29 мыловаренных, 9 свечных. Вступили в строй и первые паровые мельницы.
Обрабатывающая промышленность – ведущая отрасль – твердо вступила в мануфактурную стадию развития. Она обеспечивала не только местные потребности, но и всей Западной Сибири, Урала. Ее продукция поступала на крупнейшие ярмарки России, например, Нижегородскую, возле которой на берегу Волги даже определилось особое торговое место, названное «сибирские пристани».
Новую славу региону принесло судостроение, без которого не могли развиваться ни промышленность, ни торговля. В 1843 г. в Тюмени был собран и отправился в первый рейс по Туре и Тоболу первенец сибирского судостроения – пароход «Основа». Само название звучало символично, свидетельствуя о появлении новой отрасли. Баржу с грузом до Тобольска – 448 километров – он провел за 5 суток и 6 часов. По тем временам это было значительное явление. Так началось паровое судоходство на сибирских реках.
Тогда же начал курсировать и второй пароход – «Иртыш». Летом 1843 г. он совершил 3 рейса от Тюмени до Томска и обратно. Спустя 10 лет на Иртыше стал ходить мощный «Ермак», позже были построены пароходы «Союз» и «Тобольск». Суда, сходившие со стапелей тюменской верфи, бороздили воды таких сибирских рек как Обь, Енисей, Лена.
В 1853 г. в Тюмени была образована пароходная компания, обеспечивавшая судоходство Западной Сибири по Оби и ее притокам. Тюмень стала центром строительства и базой парового флота Сибири. Тем самым складывались предпосылки будущего промышленного развития города, превращения его в крупный экономический центр края.
На волне правительственных преобразований произошел резкий взлет культуры. В начале XVIII в. одновременно были открыты две первые школы Сибири. Естественно, они появились в столице края – Тобольске. Одна – светская, другая – духовная. Светская открылась в 1701 году. В нее приняли около 100 юношей – детей дворян, чиновников и военных. Учителями были братья Григорий и Василий Дровнины. В 1703 г. была учреждена школа при архиерейском доме для детей священнослужителей. Обе находились в Кремле.
Обучали письму, чтению, счету. В светской школе изучали также военное дело, а будущее духовенство осваивало больше основы и историю христианской религии, закон Божий.
В стране тогда получили распространение так называемые цифирные школы. За Уралом первая из них была открыта в 1716 г. Для ее организации по заданию Петра I в Тобольск приехали ученые Московской навигацкой школы Н. Пилецкий и Я. Ладейников. После преобразования в 1732 г. она получила название гарнизонной и готовила молодежь к военной службе с навыками потребных в ней ремесел. Сюда принимали детей служилых людей и тем самым складывались военные династии.
В середине XVII в. произошли еще два события в культурной жизни центра Сибирской губернии. Тобольскую духовную школу реорганизовали в семинарию и открыли новую школу – геодезическую. Начало 60-х годов ознаменовалось следующим шагом, связанным с потребностями культурного общения: приступила к работе школа татарского языка, готовившая переводчиков, причем не только с татарского, но и с узбекского, калмыцкого языков.
Одновременно в 1761 г. открылась первая школа Тюмени при Троицком монастыре: начальная, или так называемая латинская. Она работала 5 лет, но в 1780 г. здесь же была воссоздана другая, названная славяно-русской, что, по сути, означало возрождение прежней для детей церковнослужителей. Как видим, все первоначальные заведения были сословными.
Развитие Сибири вызвало острую потребность в грамотных людях, и попытки ослабить сословные ограничения возобладали. Появился новый тип начального учебного заведения: светские всесословные народные училища. Сначала, в 1784 г. – Тобольское Главное народное училище, а в 1789 г. – Тюменское малое. Их содержали городские общества, но помогали и меценаты. За два года воспитанников обучали читать, писать, считать, рисовать и конечно, не обходилось без священной истории.
С просвещением связано возникновение театра. При школе архиерейского дома после ее открытия был организован первый в Сибири театр, но не профессиональный, а любительский, из учеников и преподавателей. Выступления проходили на площади кремля. Профессиональный театр сформировался и начал ставить спектакли в 80-е гг. XVIII в. представления отличались разножанровостью: драмы, комедии, трагедии русских и западноевропейских авторов. Большой популярностью пользовались, например, комическая опера А.О. Аблесимова «Мельник – колдун, обманщик и сват», «Недоросль» Д.И. Фонвизина, «Мещанин во дворянстве» Мольера и другие пьесы. Тобольский губернатор А.В. Алябьев предоставил актерам зал в своем доме, а в начале 90-х гг. театр получил собственное здание у Прямского взвоза.
По городам проходили театрализованные представления скоморохов – народных потешников.
В 1789 г. тобольский предприниматель В.Я. Корнильев открыл первую сибирскую типографию. Первой изданной книгой была повесть «Училище любви», переведенная с французского. С этого же времени здесь начал выходить и первый сибирский журнал «Иртыш, превращающийся в Ипокрену» (По греческой мифологии, Ипокрена – река мудрости на горе Геликон, выбитая копытом коня Пегаса, источник вдохновения и творчества поэтов). Редактором был ссыльный поэт П.П. Сумароков. В типографии печатали и другие издания, например, «Журнал исторический, выбранный из разных книг», «Библиотека ученая, экономическая и нравоучительная», книги по истории, экономике, медицине, ветеринарии и другим отраслям. Этим было положено начало периодической печати и издательскому делу в Сибири.
С конца XVII – начала XVIII вв. начался расцвет городской архитектуры края. Первыми памятниками каменного зодчества стали сооружения, которые составили ансамбль Тобольского кремля – единственного в Сибири уникального историко-архитектурного памятника. Из-за частых пожаров еще в 70-80-х годах XVII в. началось возведение каменных построек на Софийском дворе: каменной стены, архиерейских палат, церквей. В 1681-1686 гг. был построен Софийско-Успенский собор с пятью главами – единственное сохранившееся каменное здание XVII в. в Сибири. Его возвели приглашенные из Москвы и Великого Устюга каменщики, которыми руководили умельцы-строители Герасим Шарыкин и Гаврила Тютин.
С 1700 г. по указу Петра I развернулось строительство каменного кремля. Чертежи и планы разрабатывал видный сибирский зодчий, тоболяк Семен Ульянович Ремезов. Это был разносторонне образованный ученый: историк, летописец, писатель, художник, картограф, автор известной «Чертежной книги Сибири», первого российского географического атласа. Теперь он был назначен руководителем архитектурно-строительных работ.
Столица Сибири отстраивалась по образцу столицы государства: кремль, перед ним – площадь, названная Красной, рядом – торговые помещения. По указу правительства в 1703-1705 гг. был построен гостиный, или «меновой» двор как место торга, хранения товаров и размещения приезжавших купцов, или, как их называли, «гостей». Они совершали здесь торговые, обменные («меновые») операции. В помещении двора находилось 67 лавок и 27 погребов-кладовых. Торговля шла и около гостиного двора на площади, где располагались торговые ряды. В настоящее время это здание занимает филиал государственного архива Тюменской области.
Были частью перестроены старые и возведены новые каменные стены кремля с башнями по яру нагорного Тобольска. В 1714-1716 гг. в откосы Прямского взвоза вписалось хранилище казны, или «рантерея». На постройке использовали пленных шведов, взятых в 1709 г. под Полтавой и сосланных в Тобольск, отчего за зданием закрепилось народное название «шведская палата». С соседними постройками она воспринимается характерным украшением городского пейзажа.
Около середины XVIII в. построены северные въездные, или «святые», ворота и Покровский собор. В 70-е годы XVIII в. – трехэтажный массивный «архиерейский дом», который с тех пор и до установления Советской власти 1918 г. оставался резиденцией духовных правителей Сибирской епархии. С 1925 г. в нем находится музей – один из старейших в Сибири. В 80-е годы XVIII в. комплекс кремлевских строений дополнили здания Консистории (канцелярии епархии), монашеского корпуса для обслуги архиерейского двора, а над берегом Иртыша вырос Дворец наместника, где помещались административные учреждения по управлению краем (ныне рыбопромышленный техникум).
В конце XVIII в. к собору пристроили хранилище оружия и знамен, которое позже преобразовали в ризницу – место хранения церковной утвари. Последним сооружением взметнулась на высоту 75 метров монументальная многоярусная колокольня. Тобольский кремль демонстрирует высокий уровень архитектурно-строительного мастерства и имеет большую историческую ценность.
Тогда же началось каменное строительство в Тюмени. Здесь был построен Благовещенский собор (находился против нынешнего музея, в 30-е годы нашего столетия разобран), а недалеко, на мысу у берега Туры – Троицкий монастырь. Его строили украинские и тобольские мастера под руководством мастера М. Максимова. Ансамбль монастыря составили Троицкий собор высотой около 45 метров, приделы, главный корпус, кельи, церковь Петра и Павла с восьмигранной почти 40-метровой колокольней, окружающая их стена длиной свыше 380 метров. Монастырь поначалу был задуман как крепость для отражения набегов кочевником с юга, а позже превратился в центр духовной культуры.
Среди каменных сооружений конца XVIII в. Тюмени выделяются оригинальной архитектурой две церкви: Знаменская (ныне на ул. Семакова) и Спасская (на ул. Ленина), выстроенные в стиле сибирского барокко.
В других местах каменное строительство тогда не велось. Исключение сделали Ишиму (тогда еще Коркиной слободе). Поэтому особый интерес представляет единственное сооружение того же рода в провинции – Богоявленский собор. Его начали строить в 1775 г. на самом возвышенном месте города. Он отличался отменной архитектурой в стиле классицизма.
Все эти строения – замечательные художественно-архитектурные и исторические памятники XVIII века.
В 1810 г. Тобольское Главное народное училище было преобразовано в мужскую гимназию. В ней получили образование декабрист-тоболяк Г.С. Батеньков, друг Герцена В. Пассек и его брат Диомид, дети ссыльного декабриста И.А. Анненкова, поэт и педагог П.П. Ершов, который потом работал в ней до конца жизни, будущий ученый Д.И. Менделеев, а его отец Иван Павлович прошел в гимназии весь свой трудовой путь от учителя до директора. До настоящего времени сохранились и старое, и новое здания гимназии.
В Тобольске действовали и другие общеобразовательные учебные заведения: уездное училище, воскресная школа взрослых, духовная семинария, а в последней трети XIX в. открыты специальные: ремесленная школа, в 1900 г. реорганизованная в сельскохозяйственную, ветеринарно-фельдшерская и повивальная (позже фельдшерская) школы, мореходный класс; продолжала работать военная школа. На исходе века в Самарове открылась школа по обработке рыбных продуктов.
Крупным событием явилось открытие в Тюмени реального училища (1878 г.). Его бессменным директором 27 лет служил П.Я. Словцов – ученый, краевед, педагог, коллекционер, основатель Тюменского музея. Здесь преподавал известный историк Сибири, краевед П.М. Головачев, одни из талантливейших учителей химик Ф.Г. Багаев. У них учились Л.Б. Красин – будущий знаменитый революционер и выдающийся советский дипломат, писатель М.М. Пришвин, Кунанбаев – сын видного казахского просветителя. Здание училища – архитектурный памятник (ныне – главный корпус сельскохозяйственного института). В 1817 г. открылось Ишимское уездное училище – первое учебное заведение города.
В середине XIX в. было положено начало развитию женского образования в крае: открыты женские училища в Ялуторовске, потом в Тобольске (оно выросло в Мариинскую женскую гимназию), Тюмени (стало прогимназией, а затем гимназией), Ишиме. Сельские школы обычно были смешанные.
Период 1911-1915 гт. ознаменовался открытием новых учебных заведений: женской учительской семинарии в Ялуторовске, учительского института в Тобольске, коммерческого училища в Тюмени, здание которого до сих пор служит украшением города (ныне строительная академия).
В конце XIX – начале XX вв. в Тобольской губернии насчитывалось более 270 различных учебных заведений, где обучалось почти 10 тысяч юношей и девушек. Для того времени это было весьма основательная база народного образования.
В крупных городах издавались газеты и журналы, которые распространялись не только в губернии, но и за ее пределами. В 1899 г. закончилось строительство «Народной аудитории», прекрасного архитектурно-исторического памятника Тобольска. В нем разместились Тобольский театр и городская библиотека.
Культурное наследие края – наша величайшая духовная ценность.
В России XVIII – первой половины XIX вв. усиливалось движение за освобождение крестьян от крепостного гнета – позорного, постыдного спутника общества. Приказом или приговором «В Сибирь!» царизм расправлялся с «бунтовщиками». Горькая участь изгнания ожидала большинство участников отчаянного сопротивления: от чересчур строптивых и непокорных холопов до видных общественных деятелей, осуждающих насилие властей, участвующих в борьбе против социального зла. Угрозой и реалиями ссылки заставляли молчать всегдашних заступников народа – прогрессивную демократическую интеллигенцию.
Ссылка получила дальнейшее оформление в рамках государственного законодательства. Так, указ 1743 г. императрицы Елизаветы Петровны заменял ссылкой смертную казнь, хотя потом встречались исключения из правил «в виде особых случаев» (например, восстание декабристов, убийство народовольцами Александра II).
Вторая половина XVIII в. – «золотой век» дворян-крепостников. В это время были приняты два закона о ссылке крестьян их владельцами. Сначала в 1760 г. появился указ «О приеме в Сибирь на поселение от помещиков, дворцовых, синодальных, архиерейских, монастырских, купеческих и государственных крестьян, с зачетом их за рекрут». Минуло 5 лет, и его дополнил второй – «О праве помещиков отдавать неугодных им крестьян в каторжную работу».
До отмены крепостного права оставалось столетие, и весь этот период помещики широко пользовались дарованным правом. Крестьян ссылали за неподчинение сумасбродству или необузданному произволу барина, за недоимки, тем более за участие в «бунте». «Неугодные» и «бунтовщики» из городских сословий так же щедро пополняли «преступное» население далекой окраины.
На весах Фемиды XVIII в. в чашу политических преступлений складывали выступления против общественного строя: участие в «бунте», «мятеже», «смуте», «возмущении», оскорбление императора и власти, замысел «злого дела» против них, отказ выполнять правительственные распоряжения и ту же «измену». На другой чаше среди наказаний весомой гирей тянули сибирская каторга либо ссылка.
Ссылали даже придворную знать, государственных и военных деятелей, если они вдруг оказывались в оппозиции верховной власти и лично обладателю престола. XVIII в. привел в Зауралье опальных столичных вельмож, сметенных с пьедестала власти дворцовыми переворотами в схватках придворных кланов за высокие посты и положение. Их тоже зачисляли в «государственные преступники», хотя до настоящих носителей этого «звания» была дистанция огромного размера.
Кто не знает колоритной картины знаменитого художника-сибиряка В.И. Сурикова «Меншиков в Березове»? Невзрачная комната деревянной избы, детально прорисованы подлинные персонажи. Выделяется крупная фигура недавно могущественного вельможи. При вынужденном бездействии низвергнутый кумир петровской эпохи размышляет о превратностях судьбы.
Впереди, у его ног, присела старшая дочь Мария. Она переживает не только за обожаемого родителя. Бывшая невеста нового императора Петра II горюет и о несложившейся личной жизни. На заднем плане – младшие дети. Все опечалены смертью по дороге в дальнее изгнание жены и матери.
Кисть живописца отразила подлинный драматический эпизод истории. А.Д. Меншиков был ближайшим сподвижником Петра I – из тех, кого А.С. Пушкин в «Полтаве» назвал «птенцы гнезда Петрова». Тот, о ком поэтической строкой гения замечено: «счастья баловень безродный, полудержавный властелин». Фельдмаршал, генералиссимус, любимец и правая рука первого Российского императора, светлейший князь, обладатель несметных богатств и доходных имений, теперь конфискованных.
После смерти Петра I Меншиков не сумел одолеть противников в борьбе за укрепление личной власти. В сентябре 1727 г. последовали арест, нелепое обвинение в государственной измене, а весной 1728 г. его с семьей сослали на Обский Север, в Березов. Легендарная слава позади, все – в прошлом. Осталось замаливать былые грехи, для чего он строит церковь, с проснувшимся милосердием подавать милостыню березовской бедноте.
В ноябре 1729 г. Александр Данилович скончался, а через полтора месяца рядом положили и «царскую невесту». В столетнюю годовщину кончины Меншикова погребение вскрыли и обнаружили едва ли не чудо – тело сохранилось, будто последний долг отдали только что. После перезахоронения подмытый участок берега Северной Сосьвы обрушился в воды беспокойной северной реки.
Соперники свергнутого властелина – князья Долгорукие – недолго потом стояли у кормила правления. Претендентов на трон после смерти Петра II обвинили в подделке завещания покойного императора и в 1730 г. сослали в тот же Березов. Из многочисленного семейства лишь двое оставшихся в живых дотянули до 1742 г., когда получили освобождение.
Последующие дворцовые перевороты смяли иноземную придворную знать, и в зауральскую ссылку попали всесильные некогда временщики. К такому исходу привело, например, падение столь одиозной фигуры как Э.И. Бирон. В 1740 г. обер-камергеру императрицы Анны Иоановны предъявили обвинение в попытке незаконно захватить управление страной и сослали в Пелым, где он жил осенью 1741 г. до перевода в Ярославль.
По иронии судьбы его дом в Пелыме тут же занял не кто иной, как Б.Х. Миних. Тот самый военачальник, который с вице-канцлером А.И. Остерманом арестовали надменного Бирона, и занял должность первого министра, теперь их самих сверг переворот 1741 г. Генерал-фельдмаршал, президент Военной коллегии Б.Х. Миних провел здесь на поселении 20 лет (1742-1762 гг.), пока Петр III не вернул его в столицу.
Интриган и лукавый царедворец, граф А.И. Остерман, сосланный в Березов, прожил там 6 лет (1742-1747 гг.), до самой кончины.
В «государственные преступники» из придворного круга случайно попал тогда не аристократ, «простолюдин», талантливый художник, близкий к семье Петра I. Это был И.М. Никитин, который провел в Тобольске последнее пятилетие своей жизни, с 1737 по 1742 гг. Он известен как автор портретов Петра I, тобольского митрополита Антония Стаховского и других произведений живописи. Есть предположение, что ссыльным мастером кисти написаны портреты Ермака, хранящиеся в Тобольском музее-заповеднике.
Знать и связанные с нею лица насчитывались в ссыльной среде единицами. Основную массу составляли выходцы из широких слоев населения: крестьяне и ремесленники, работные люди и мастеровые, рекруты и солдаты. Например, только за десятилетие царствования Анны Иоановны (1730-1740) Европейская Россия выбросила в Сибирь почти 20 тысяч «бунтовщиков», «преступников», «лиц подозрительных». Уже тогда политическая ссылка превращалась в массовую.
После крестьянской войны под предводительством Е. Пугачева власти занялись расправой над ее участниками. С 1775 г. в Сибирь погнали пугачевцев, многие из них провели ссылку в Зауралье. В Березов тогда «сослали» четыре чугунные пушки производства уральских заводов, которые находились на вооружении повстанцев.
В той напряженной обстановке дворцовой элите стало не до сведения личных счетов. Опальная ссылка знати из соперничающих вокруг трона группировок к концу XVIII в. постепенно сокращалась.
Провозвестником революционного движения тогда предстал А.Н. Радищев, сосланный в Илимский острог за книгу «Путешествие из Петербурга в Москву». По дороге писатель остановился в Тобольске и провел здесь первые 7 месяцев ссылки с декабря 1790 г. до июля 1791 г. Он занимался тут изучением истории Западной Сибири, исследовал материалы архива, усиленно работал над книгами о походе Ермака («Сокращенное повествование о приобретении Сибири»), о русско-китайской торговле через Сибирь («Записка о торговле с Китаем»), подготовил к печати большой труд своего друга С.Н. Янова «Описание Тобольского наместничества», посвященный проблемам развития хозяйства, торговли, градостроительства края. Кроме того, он обследовал окрестности города в поисках полезных ископаемых, вел метеорологические наблюдения.
В Тобольске А.Н. Радищев разработал программу административного устройства Сибири, образования губерний вместо наместничеств, внес предложения по освоению Северного морского пути (его идеи позже были осуществлены), консультировал издание местного журнала «Иртыш, превращающийся в Ипокрену». Продолжая заниматься литературным творчеством, он написал здесь известное стихотворение «Ты хочешь знать…». Его обширная переписка из Тобольска с друзьями и родственниками составляет ценное эпистолярное наследие.
Сюда, в Тобольск, к нему приехала сестра покойной жены Елизавета Васильевна Рубановская с двумя детьми Радищевых, чтобы облегчить Александру Николаевичу тяготы подневольной жизни. Встреча завершилась свадьбой – тут же, в Тобольске. Но счастливый брак продолжался недолго. При возвращении на родину в 1797 г. семейство вновь остановилась в сибирской столице. На этот раз его постигла тяжелая утрата: умерла Елизавета Васильевна. Эта женщина почти на три десятилетия предвосхитила славный подвиг декабристок.
С XVIII в. расширялись функции штрафной колонизации, когда ссыльных использовали как дешевую рабочую силу, направляя на принудительные работы: на рудники, фабрики, заводы, строительство различных объектов (дорог, мостов, зданий).
Продолжалась и так называемая «почетная» ссылка администраторов, теперь уже не только знатных персон, но и лиц более низких рангов из управленческого штата. Провинившихся служащих посылали чиновниками, даже губернаторами и их помощниками. Растущий административный аппарат требовал специалистов, да и просто людей образованных. Местных не хватало, а добровольцев из центра не набиралось.
Главная же роль ссылки заключалась в том, чтобы жестче покарать виновных. Особенно со вступлением в XIX век, когда начался резкий рост антикрепостнических мятежей. Например, за первую четверть XIX в. было сослано 80 тысяч крестьян, аракчеевских военных поселян, «возмущенцев».
Еще более возросло карательное назначение ссылки, когда на смену стихийным протестам пришли организованные действия. Дорогу им проложил вооруженный, заранее подготовленный заговор декабристов.
Высшие эшелоны власти немедленно отреагировали на восстание новыми законами и преобразованиями, касающимися ссылки и каторги. Если в XVII в. ссылкой ведал Стрелецкий приказ, в XVIII – Сыскной, с 1807 по 1812 – Тюменское общее по колоднической части присутствие, то сейчас появились новые специальные ведомства. В 1826 г. были образованы Третье отделение императорской канцелярии – центральный орган политической полиции и управления политической ссылкой и каторгой, корпус жандармов и Особый комитет по наблюдению за ссыльными.
Сложились также специальные организации на местах. В 1823 г. был учрежден Тобольский приказ о ссыльных – единственное учреждение, которое занималось приемом, распределением, учетом и последующим этапированием поступающих в его распоряжение осужденных. В сибирских губерниях, в том числе Тобольской, для управления поселенцами были открыты экспедиции ссыльных.
Участники антиправительственных выступлений поступали по судебным приговорам – за «государственное преступление» и «за возмущение и неповиновение властям». В зависимости от характера и масштаба деятельности об¬виняемых признавали преступниками «государственными» или «политическими».
Вначале различие носило условный характер, поэтому законодатели внести уточнения. В 1845 г. было издано «Уложение о наказаниях уголовных и исправительных». Раздел «О преступлениях государственных» квалифицировал по ним ряд форм революционной борьбы: всякое действие против императора и членов царствующего дома, «умысел» свержения правителя, участие в заговоре, тайном обществе, восстании или ином «бунте» с целью изменить образ правления, написание и распространение документов и сочинений антиправительственного содержания и вновь государственная измена.
Другой раздел включал перечень провинностей, за которые обвиняемые проходили как «политические преступники». Тут указаны: посягательство на общественное устройство государства, сопротивление властям, отказ выполнять распоряжения администрации, оскорбления должностных лиц.
За названные деяния применяли два вида ссылки: «на каторгу» и «на поселение». Первый означал тюремное заключение с тяжелой физической работой на каком-либо объекте (руднике, каменоломне, земляных работах, строительстве). Второй – проживание на воле, но в указанном пункте под строгим надзором полиции с длинным реестром запретов и ограничений (передвижений, переписки, хозяйственных занятий и т.п.).
Затем появились другие виды, например, крепостные работы – отбывание срока в остроге или крепости, мало чем отличающееся от каторги. Все они являлись наказаниями по суду. Осужденных лишали сословной принадлежности, всяких прав, конфисковали их имущество. Ссыльные оказывались бесправными, беззащитными, во власти произвола местной администрации.
По принятым законам в течение XIX в. через горнило сибирского изгнания прошли все поколения российского освободительного движения. Большинство их были люди высокой гражданской совести и чести, мужества, готовые на самопожертвование во имя светлых идеалов социальной справедливости. Герои и мученики, творцы и жертвы исторических катаклизмов, гордость и боль великого многострадального народа.
И не одного народа, а множества из населявших Россию. Вместе с русскими тяжкое бремя изгнания несли представители всей многонациональной империи. Так, приток ссыльных из Польши начался после ее разделов в конце XVIII в., затем усилился после восстания 1830-1831 гг. Неизменное поступление давали Украина, Белоруссия, Прибалтика, Кавказ, национальные районы Поволжья. Ссыльные представляли в Сибири всю страну. До сих пор здесь живут их потомки, часто не подозревая об истоках своей родословной. То была большая драма российских народов.
Народные борцы за свободу, честь, достоинство и права человека, за освобождение человеческого духа, раскрепощение людей, процветание Отчизны боролись как истинные патриоты своей Родины.
Среди народных вожаков первой половины XIX в. в Тобольскую губернию попал украинский национальный герой Устим Кармелюк. Его отправили в Ялуторовск выполнять крепостные работы на недавно открытом стекольном заводе. Крестьянскому атаману удалось бежать, но его снова арестовали и вернули в Ялуторовск. В 1829 г. он совершил следующий и последний побег. Украина радостно встретила защитника разоренных селян. «Славный рыцарь», как звал его Тарас Шевченко, погиб во время выступления в октябре 1835 г.
В начале 30-х годов Ялуторовск принял в ссылку деятеля Патриотического общества Польши Готварда Собаньского, где тот и нашел последний приют. С 1832 г. в Ишиме отбывал ссылку другой польский патриот – А.М. Янушкевич.
Шел январь 1850 года. В Тобольский тюремный замок доставили группу «государственных преступников», осужденных на крепостные работы. Это были 9 петрашевцев: руководитель кружка М.В. Буташевич-Петрашевский, писатель Ф.М. Достоевский, С.Ф. Дуров, Н.А. Спешнев, Н.П. Григорьев, Ф.Н. Львов, Ф.Г. Голь, И.Л. Ястржембский, Н.А. Момбелли.
Жившие в Тобольске декабристы организовали серию встреч с ними. Поскольку сами они пройти в казематы не могли, эту миссию выполнили их жены: Н.Д. Фонвизина, П.Е. Анненкова с дочерью Ольгой, Ж.А. Муравьева. Они проходили к узникам на свидания, побывали даже в камерах, снабдили всех теплой одеждой, питанием, деньгами, а при отправке из города проводили, снабдив рекомендательными письмами к друзьям и соратникам с просьбами о помощи в трудный момент. Ф.М. Достоевский в своих письмах, романе «Записки из мертвого дома», в «Дневнике писателя» часто вспоминал с большой теплотой об участии декабристов в судьбе петрашевцев и остался благодарен старшим братьям до конца жизни. Имена таких героев сохранились в памяти потомков и вошли в летопись края с ореолом уважения и почитания.
Тридцать лет каторги и ссылки – такова была расправа царизма над участниками восстания 14 декабря 1825 г. в Петербурге, а затем на Украине. Разгром выступления не завершил движения декабристов. Оно продолжалось в Сибири, куда царское правительство отправило 111 «государственных преступников», как официально их теперь называли.
Зачинатели освободительного движения против самодержавия признавали, что в случае поражения их ждет царская расправа, и том числе изгнание в Сибирь. Опасность не остановила их решительности.
В Зауральском крае, в бывшей Тобольской губернии, в отличие от Восточной Сибири, каторга не получила большого распространения. Сюда присылали осужденных только в ссылку. Ее отбывали здесь 37 первых русских революционеров, т.е. треть направленных в Сибирь, большей частью – после каторжных работ.
Первая партия приговоренных к поселению без каторги прибыла в Тобольск сразу после экзекуции у Петропавловской крепости, в 1826 году. Все – закованные в кандалы, под конвоем. Остальные поступали после тюремного заточения или истечения сроков каторги. Сначала их размещали на Обском Севере. В Сургуте прошли ссылку А.И. Шахирев (с 1826 г., умер там в 1828 г.) и В.К. Тизенгаузен (1828-1829 гг., переведен в Ялуторовск). В с. Кондинском на Оби (ныне пос. Октябрьский) – А.Ф. Фурман (с 1827 г., скончался здесь в 1835 г.) и В.Н. Лихарев (1828-1830 гг., переселен в Курган). В Березове жили И.Ф. Фохт (с 1826 г.) и А.В. Ентальцев (с 1828 г.), отправленные в 1830 г. первый – в Курган, второй – в Ялуторовск, а также И.В. Друцкий-Горский (1827-1831 гг.) и А.И. Черкасов (с 1828 по 1833 гг., отсюда переправлен в Ялуторовск).
Большинство выходили на поселение в 30-е годы. В Ишиме провели часть ссылки легендарный поэт-декабрист А.И. Одоевский (1836-1837 гг.) и В.И. Штейнгейль (1837-1840 гг.). Наиболее значительные группы собрали губернский центр (14 человек) и Ялуторовск (9), хотя состав их менялся из-за перемещений осужденных.
В Тобольске декабристскую ссылку открыл Н.А. Чижов (1834-1839). С 1838 г. ее продолжили С.Г. Краснокутский (до 1849 г.) и М.А. Фонвизин (до 1853 г.). За ними приехали А.П. Барятинский (1839-1844), братья П.С. и Н.С. Бобрищевы-Пушкины (1840-1856), следом – И.А. Анненков и П.Н. Свистунов (оба с 1841 по 1856 гг.), через несколько лет – А.М. Муравьев (1845-1853) и Ф.Б. Вольф (1845-1854), В.К. Кюхельбекер (1846), последним – Ф.М. Башмаков (1851-1859). Двоим выпала доля пройти ее тут дважды: С.М. Семенову (первый раз в 1838-1839 гг., второй – с 1841 до 1852 г.) и В.Н. Штейнгейлю (сначала в 1840-1843 гг., потом в 1851-1856).
В Ялуторовске первыми появились те, кого переводили с Обского Севера: В.К. Тизенгаузен (1829-1853), А.В. Ентальцев (1830-1845), В.И. Враницкий (1830-1832), Н.А. Черкасов (1833-1837). В 1836 г. к ним присоединились М.Н. Муравьев-Апостол и И.Д. Якушкин, в 1843 – И.И. Пущин и Е.П. Оболенский, а в 1848 г. колонию пополнил Н.В. Басаргин; они покинули «приют невольный» по амнистии 1856 года. Кстати, среди славной плеяды находился тоболяк Г.С. Батеньков, который после 20-летнего тюремного заключения прожил 10 лет в Томской ссылке.
Участь ссылки разделили с ними некоторые героические жены-сподвижницы, гражданский и нравственный подвиг которых впервые воспел Н.А. Некрасов в поэме «Русские женщины». Из тех, кто последовал за мужьями в добровольное изгнание, в нашем крае жили П.Е. Анненкова, Н.Д. Фонвизина (в Тобольске), А.В. Ентальцева (в Березове и Ялуторовске). К этой же группе относятся и те сибирячки, которые стали женами декабристов уже на поселении: Ж.Л. Муравьева, М.К. Муравьева-Апостол, Д.И. Кюхельбекер, В.С. Оболенская, О.П. Басаргина (сестра Д.И. Менделеева). Выйти замуж за изгоя с устрашающим клеймом «бунтовщика» и «преступника» – тоже надо было иметь мужество.
Ссылка первенцев свободы России проходила в условиях специально разработанного строгого режима. Был сформирован особый репрессивный аппарат для его исполнения и контроля общественного движения – III-е отделение императорской канцелярии и корпус жандармов с представителями на местах. Они стремились изолировать «бунтовщиков» от общества, создали обстановку унизительного гласного надзора, всевозможных ограничений и запретов: нельзя было отлучаться с места поселения, заниматься промыслами, хозяйственным предпринимательством, поступать на службу... Дамокловым мечом висела царская цензура. Исключалась свободная переписка, вся корреспонденция представлялась губернатору на личный просмотр. Письма, посылки, газеты, журналы, книги подлежали обязательной проверке и выдавались только с разрешения властей. Письма с антиправительственными высказываниями, революционными мыслями, или «подозрительные», доставляли в III отделение. Там на каждого было заведено секретное досье. Полицмейстер, городничие, губернатор представляли шефу жандармов полугодовые и ежегодные «ведомости» о поведении и образе жизни каждого.
По указанию генерал-губернатора Западной Сибири П.Д. Горчакова в 40-х годах XIX в. производили обыски в квартирах и домах поднадзорных. С указания III отделения специальным распоряжением губернатора, изданным в 1846 г., запрещалось писать портреты с себя и членов своих семей. Когда в Тобольск приехал в 1850 г. художник К. Мазер и начал писать портрет жены Муравьева Жозефины Адамовны с детьми, он был немедленно выслан полицией из города. Тем не менее, живописец оставил потомству цепную портретную галерею ссыльных декабристов.
Самодержавие жестоко мстило революционерам, поднявшимся на борьбу против крепостничества. Но никакие препятствия не могли помешать широкой общественно-полезной деятельности декабристов, которые не смирились со своим положением. Сибирь стала местом не только наказания, но и дальнейшей борьбы против тирании.
В защиту цвета русской нации выступила сильная оппозиция императору и его придворному окружению. Ее составили влиятельные в аристократической среде родственники, друзья репрессированных из числа их сторонников, защитников, сочувствующих и разделяющих их взгляды. Среди них – драматург и дипломат А.С. Грибоедов, придворная статс-дама Н.П. Голицына (прообраз «Пиковой дамы»), граф С.П. Потемкин, адмирал П.С. Мордвинов, командующий Кавказским корпусом генерал А.П. Ермолов, член Государственного Совета Д.С. Ланской и многие другие.
Столь внушительная сила добилась сокращения сроков каторги и ссылки, устранения одиночной ссылки – одной из наиболее изнурительных форм изгнания, перевода ссыльных из отдаленных районов, с Крайнего Севера, в более благоприятные по климату местности и в значительные по масштабам города, где сложились относительно крупные поселенческие общества – колонии (Тобольск, Туринск, Ялуторовск, Курган).
В 1835 г. ссыльным стали предоставлять земельные участки и выдавать денежные пособия нуждающимся.
Действовали и сами декабристы. Пущин образовал кассу взаимопомощи из добровольных взносов – «артель», которая оказывала соратникам материальную помощь. За это в кругу друзей ему дали шутливо-ласкательное прозвище «Маремьяна» (от сибирской народной поговорки «Маремьяна-старица обо всех печалится»). Состоятельные декабристы занимались благотворительностью.
Поселенцы получили право выезжать в Тобольск на лечение у квалифицированных врачей (хотя и под наблюдением), так как в других местах получить медицинскую помощь было практически невозможно: никакого здравоохранения не существовало. За 23 года ссылки, с 1832 по 1855 г., т.е. за весь основной период изгнания, декабристы в Тобольской губернии 17 раз выезжали для лечения, из них Фохт и Пущин – по 3 раза.
Пятеро добились, казалось бы, немыслимого – досрочного освобождения (Н.А. Чижов в 1843 г., М.А. Фонвизин и В.К. Тизенгаузен в 1853 г., братья Бобрищевы-Пушкины в марте 1856 г.).
Декабристы обошли и цензуру. В письмах пришлось пользоваться иносказательностью, эзоповым языком. Но главное – нашли множество помощников, посредников секретной переписки из местных жителей, которые от своего имени отправляли и на себя получали декабристские письма. В губернии насчитывалось 57 таких, по терминологии самих инициаторов, «почтовых союзников» – отправителей и получателей нелегальной почты, а также тайных курьеров, которые возили письма и посылки из города в город. Возникла система политической конспирации в условиях ссылки.
Ссыльные декабристы развернули многогранную, активную деятельность. Она проявилась в очень объемной сфере и охватила просвещение, здравоохранение, культуру, науку, административно-хозяйственное управление. Одним из главных ее направлений явилось создание народных школ.
Первыми начали обучение детей грамоте А.И. Шахирев в Сургуте и А.И. Черкасов в Березове. Они открыли на дому общедоступные «классы» для всех желающих.
В 1842 г. И.Д. Якушкин при содействии своих соратников открыл в Ялуторовске первую в Западной Сибири народную бесплатную школу для мальчиков – детей городской бедноты и крестьян. По воспоминаниям современников, открытие школы было «сущим благодеянием для низших сословий, и в школу охотно шли учиться дети всех возрастов и сословий». Более того, декабристы решили ввести в Сибири женское образование. В 1846 г. по инициативе Якушкина в Ялуторовске начала работать первая школа для девочек. В подготовке и организации работы этих школ участвовали Муравьев-Апостол, Оболенский, Пущин, Ентальцева и другие. Якушкин сам составлял учебники, программы, изготовлял наглядные пособия. До отъезда декабристов на родину обе школы окончили более 700 учеников. За помощью и опытом к ялуторовским просвещенцам обращались учителя Тобольска, Ишима, Кургана.
Существенных результатов достигли декабристы в Тобольске, где по их инициативе в 1852 г. было открыто первое в городе и второе в губернии женское учебное заведение. Оно называлось вначале девичье приходское училище. Этот факт интересен тем, что совершился помимо намерений министерства просвещения. Непосредственное участие в его созданий приняли Муравьев и Свистунов. Они обратились за методической помощью и опытом к ялуторовским друзьям, направили туда прогрессивного тобольского просветителя К.Н. Николаева. Городские власти не дали ни помещения, ни денег на содержание, и Муравьев купил для училища каменный дом, вместе с друзьями провел сбор пожертвований. В первый учебный год здесь обучались 92 девочки.
После смерти Муравьева в 1853 г. львиную долю забот по организации работы принял на себя Свистунов. По его предложению училище было преобразовано в учебное заведение более высокой категории – трехгодичную школу, открытую 22 июля 1854 г. Она получила название мариинской женской школы. Свистунов участвовал и разработке ее устава, учебных программ и до выезда заведовал ее финансово-хозяйственной частью.
По примеру ялуторовских и тобольских школ были открыты подобные и в других городах Сибири. Тем самым декабристы в нашем крае положили начало развитию демократического просвещения широких слоев населения и женского образования.
За годы ссылки они внесли существенный вклад в развитие различных отраслей культуры. Большую научную работу вели Фонвизин и Якушкин. Они разрабатывали проблемы истории, философии, социальных преобразований, прогрессивного движения общества. Среди трудов Фонвизина представляет интерес трактат «О социализме и коммунизме» в виде писем к Оболенскому. Автор выступал в нем за прогрессивный путь развития России. Переход на него требовал отмены крепостничества. В 1842 г. Фонвизин написал и даже представил правительству проект крестьянской реформы по отмене крепостного права. Он изложен в двух работах: «О крепостном состоянии земледельцев в России» и «О подражании русских европейцам». Другие работы посвящены вопросам внутренней и внешней политики государства, истории науки.
Якушкин изучал ботанику, зоологию, химию, проводил химические и физические опыты, превратив свою квартиру в подлинную лабораторию ученого. Впервые в Западной Сибири он начал фенологические наблюдения, во дворе дома установил приборы для наблюдения за погодой, оборудовал метеорологическую площадку.
Штейнгейль изучал историю и хозяйство Зауралья, в Ишиме написал экономическое исследование, посвященное Приишимью: «Статистическое описание Ишимского округа Тобольской губернии», В Тобольске он разрабатывал вопросы административного управления губернией, написал «Записки о восстании», где рассказывал о подготовке и ходе восстания 14 декабря, о следствии и суде, о заключении и ссылке.
В Тобольске Муравьев организовал театральную труппу и ставил массовые спектакли, проводил театрализованные вечера по случаю праздников или иных событий. Свистунов сформировал оркестр, который выступал с открытыми концертами. Сам он прекрасно играл на виолончели, занимался композиторским творчеством. Пользовались популярностью музыкальные вечера декабристов с исполнением произведений русской и западноевропейской классики, в частности, тоболяка А.А. Алябьева.
Исключительную социальную значимость имела врачебная деятельность декабристов. В Тобольской губернии ко времени поселения их насчитывалось всего 16 врачей, 19 лекарских учеников и 4 повивальных бабки. Народные массы фактически были лишены элементарной медицинской помощи. Поэтому декабристы, среди которых были врачи, стремились оказывать местному населению такую помощь.
Особенно большую практику имели Ф.Б. Вольф и П.С. Бобрищев-Пушкин. Они бесплатно лечили тоболяков, преимущественно бедноту, крестьян; снабжали их лекарствами, медикаментами. Приемные Вольфа в доме Муравьева и П. Бобрищева-Пушкина в доме Свистунова всегда были полны посетителей. В любое время они выезжали по вызовам к пациентам.
В 1848 г., когда в крае распространилась эпидемия холеры, оба первыми начали борьбу с этим страшным тогда бедствием. Они вели обследования, прием и лечение больных, проводили необходимые процедуры, круглосуточно дежурили в больнице. На помощь пришли семьи Фонвизиных и Свистуновых, движимые стремлением оказать посильное содействие по уходу за больными. Муравьем образовал фонд помощи больным и осиротевшим и сделал крупный денежный износ. Благодаря такой заботе были спасены сотни человеческих жизней. Это был настоящий гражданский подвиг во имя величайшего гуманизма.
В Ялуторовске лечением больных и приготовлением лекарств занимались супруги Ентальцевы. В переписке и воспоминаниях декабристов и их современников сохранилось много сведений об этом самоотверженном труде.
Многие занимались литературным творчеством. Например, публицистика Штейнгейля обличала злоупотребления чиновников. Как бывший моряк он писал об истории российского мореплавания, военно-морском искусстве, наметил наиболее удобные места для портов и гаваней на Тихоокеанском побережье.
Не угасало творчество поэтов-декабристов Кюхельбекера, Одоевского, Барятинского, Чижова; чудесные басни оставил П.С. Бобрищев-Пушкин.
В каждом городе, где жили декабристы, они организовали литературные кружки, проводили литературные вечера. На таких сборах в Тобольске, например, обсуждали поэмы и рассказы П.П. Ершова, новинки русской прозы и поэзии.
Когда А.И. Герцен начал выпускать альманах «Полярная звезда», из Тобольска, Ялуторовска, Туринска и других городов нелегальными путями пошли письма в Лондон с материалами, которые издатель регулярно публиковал. Оттуда поступали экземпляры «Полярной заезды» и расходились через декабристов в среде местной интеллигенции. Отправка декабристами своих произведений Герцену для печати – еще одно свидетельство их верности демократическим идеалам.
Поражает разнообразием многосторонняя деятельность тех декабристов, которым удалось поступить на государственную службу в Тобольское губернское правление, чтобы там приносить пользу Отечеству. Это были Анненков, Муравьев, Свистунов, Семенов. Они занимались городским строительством, благоустройством, бытом населения, боролись со взяточничеством, хищениями, злоупотреблениями чиновников, помогали соратникам.
В Сибири декабристы стремились помочь трудовому народу выйти из духовной темноты и невежества, как бы «пошли в народ», предприняли практические шаги по сближению с ним. Культурная миссия декабристов выступала важнейшим направлением их политической борьбы в условиях ссылки.
Декабрист, член Северного общества подполковник Гавриил Степанович Батеньков (1793-1863) родился и провел детские и юношеские годы в Тобольске, учился в народном училище. Отсюда он уехал на военную службу, но в 1816 г. оставил ее, окончил Институт корпуса инженеров путей сообщения и получил назначение управляющим Томским округом путей сообщения. В 1819 г. генерал-губернатор Сибири М.М. Сперанский пригласил его в штат сотрудников. Батеньков занимался разработкой реформ управления Сибирью и ее административного устройства.
Вскоре с тем же поручением его назначили управляющим делами Сибирского комитета, и он переехал в столицу. Здесь и сблизился с деятелями тайного общества.
После ареста его постигла беспрецедентная участь – одиночное заключение на 20 лет в Петропавловской крепости. Суровой была царская месть за смелое поведение на допросах, приверженность к освободительному движению и верность демократическим убеждениям. На следствии он имел мужество открыто признать, что восстание декабристов – «первый в России опыт революции политической». Лишь в начале 1846 г. его перевели в ссылку и отправили в Томск.
Несмотря на жестокие условия наказания, Батеньков и в тюрьме, и в ссылке продолжал работать. Много занимался самообразованием, изучал философию, историю, литературу, древние языки, увлекся литературным творчеством. Написал статьи в защиту освобождения крестьян, проект реформы об отмене крепостного права. В ссылке он составил программу преобразования Сибири, развития ее экономики, административного переустройства, управления народами Крайнего Севера, изменения их жизни и быта на основе цивилизации. По идейным взглядам он разделял позиции А.И. Герцена и Н.Г. Чернышевского.
Батеньков помогал ссыльным петрашевцам, принял и поселил у себя на квартире Ф. Толля, устроил его на работу учителем. Несколько раз к нему приезжали из Ялуторовска декабристы И.И. Пущин и И.Д. Якушкин.
После амнистии 1856 г. он поселился в Калуге и вместе с соратниками Е.П. Оболенским, П.Н. Свистуновым, петрашевцем Н.С. Кашкиным участвовал в подготовке и проведении крестьянской реформы 1861 года.
Видный сибирский просветитель, историк, публицист Петр Андреевич Словцов (1767-1843) – уроженец Верхотурского уезда Тобольской губернии. С нашим краем связано 3 периода его жизни и деятельности. Первый – юношеский, когда он обучался в Тобольской духовной семинарии. Для продолжения образования его направили в Петербург. Второй приходится на 90-е годы XVIII в., когда после возвращения в Тобольск он с 1792 г. служил учителем семинарии. На этот раз Словцов приехал убежденным сторонником идей французских просветителей.
Выступая с проповедями в Соборе, он, блестяще владея ораторским мастерством, бичевал деспотизм, разоблачал социальное неравенство, угнетение бедноты.
По распоряжению Екатерины II вольнодумца арестовали, вывезли в столицу и заточили в Валаамский монастырь на Ладоге.
Третий период – 30-е годы XIX в., когда после освобождения, службы в Петербурге и Восточной Сибири Словцов вышел в отставку и с 1829 г. навсегда поселился в Тобольске, где посвятил себя научной работе, исследованию истории родного края. Главная и лучшая его книга – «Историческое обозрение Сибири» в двух томах. Интересны и содержательны и другие его труды: «Прогулки вокруг Тобольска», «Письма из Сибири». Словцов прочно вошел в сибирскую историографию. В Тобольске он оставался до последних дней жизни.
Известный русский композитор Александр Александрович Алябьев родился в семье Тобольского губернатора А.В. Алябьева. В благоприятных условиях прошло детство будущего музыканта, он получил блестящее домашнее образование и тогда же проявил исключительные музыкальные способности.
В 1791 г. дом Алябьевых часто посещал Радищев с женой. Их дети дружили с сыном хозяина и вместе с родителями часто слушали игру юного дарования, не подозревая, что присутствуют при рождении чудесного таланта.
Алябьевы уехали из Тобольска в 1795 г. Спустя более трех десятилетий композитора, автора популярного «Соловья», привела в родной город ссылка, которую он отбывал здесь с 1828 г. но 1832 г. Пребыванием на родине знаменитого земляка Тобольск обязан развитию музыкальной жизни. Поселенец создал большой оркестр, устраивал массовые концерты, собиравшие многочисленных почитателей его творчества. Один из них состоялся в январе 1829 г. в зале гимназии – доме, где когда-то жила семья Алябьевых (здание сохранилось до настоящего времени).
Эти концерты получили положительные отзывы в центральной и местной печати, стали заметным событием культурной жизни.
Композитор продолжал занятия творчеством и написал цикл романсов, симфоний, маршей: «Тихий марш», «Печальный марш», «Симфонию I-ю» и другие произведения. Изученные им здесь народные мелодии сибирских песен легли в основу ряда его музыкальных созданий. Недаром за широкую деятельность П.А. Словцов назвал А.А. Алябьева «тобольским Россини».
Вокруг ссыльной знаменитости сложился кружок молодых поэтов, куда вошли И.Л. Черкасов, И.И. Веттер, Е.Л. Милькеев. Дружественные и творческие связи с ними помогли композитору создать ряд прекрасных песен: «Прощание с соловьем на Севере» на слова Веттера, «Сыны России отдаленной» по стихотворению Черкасова, кстати, преподнесенную немецкому ученому А. Гумбольдту, который приезжал сюда в 1829 году. По окончании ссылки Алябьев покинул родину навсегда.
Родина замечательного русского поэта и педагога, известного автора «Конька-Горбунка» Петра Павловича Ершова (1815-1869), – деревня Безруково под Ишимом (ныне Ершово), где его отец служил чиновником. В пленительной сказке и других плодах его творческой мысли ярко отразились впечатления детства: плодородие ишимской нивы, хорошие урожаи пшеницы, выпасы на тучных пастбищах, бойкая торговля, гордые и независимые характеры крестьян, не знавших крепостничества.
Родители переехали в Березово, но сына определили в Тобольскую гимназию, где ему посчастливилось быть учеником лучшего педагога, директора И.П. Менделеева. Проводимые им литературные сборы пробудили в душе гимназиста Ершова интерес к поэзии, фольклору.
В 1830 г., окончив гимназию, он поступил в Петербургский университет, Там 19-летний студент и написал бессмертное творение – сказку, принесшую автору всемирную славу. Большое влияние на него оказал А. С. Пушкин, с которым Ершов подружился и который высоко оценил сказку молодого литератора. «Теперь этот род сочинений мне можно и оставить», – признался Пушкин после издания «Конька-Горбунка».
С университетским дипломом в 1836 г. Ершов приехал обратно, поселился в Тобольске и работал в гимназии учителем, инспектором и директором. Как педагог он внес много нового в преподавание. Его работы «Программа словесности», «Мысли о гимназическом курсе» и другие ставят автора в ряды прогрессивных деятелей русской педагогической науки XIX века.
Не забывал он и родную деревню, неоднократно посещал ее и помог построить новую школу, открыл женские школы в Ишиме и Тюмени, чем добросовестно выполнил служебный долг.
Продолжая литературные занятия, Ершов написал более 50 различных стихотворений. Образцом его мастерства явилась поэма «Сузге» – опоэтизированное сибирское сказание о походе Ермака и татарское предание о жене хана Кучума – красавице Сузге. Еще одно творение подобного плана – поэма «Абалак». Пробуя силы в прозе, он пишет сборник рассказов «Осенние вечера», балладу «Сибирский казак». Некоторые рассказы навеяны преданиями тобольских татар о седой старине Сибири.
Любовь к театру вдохновила Ершова на создание нескольких пьес. Одна из них – «Суворов и станционный смотритель» – ставилась на сцене местного театра. Перу Ершова принадлежит либретто оперы «Страшный меч».
Петр Павлович дружил с жившими в тобольской ссылке декабристами, особенно с М.А. Фонвизиным, Н.А. Чижовым, В.К. Кюхельбекером. На литературных вечерах в доме Фонвизиных Ершов читал свои произведения и получал первые отзывы.
До наших дней сохранился дом, где он жил. Его имя носит одна из улиц города. В музее ему посвящена часть экспозиции. В школе его родной деревни открыт музей, экспонаты которого повествуют о жизни и деятельности этого удивительного человека, отличного мастера пера и воспитания.
Тобольск дал России и миру выдающегося ученого Дмитрия Ивановича Менделеева (1834-1907). Семью директора гимназии в городе почитали, уважали. Не столько потому, что мать многодетного семейства Мария Дмитриевна происходила из старинного знатного купеческого рода тоболяков Корнильевых, сколько из-за того, что Менделеевы принадлежали к обществу прогрессивной интеллигенции, людей высокой культуры.
Они близко подружились с декабристами, и Мария Дмитриевна стала тайным курьером их переписки, возила секретную почту ссыльнопоселенцев из Тобольска в Ялуторовск и обратно. В семью Менделеевых вошел декабрист Н.В. Басаргин, который женился на их старшей дочери, Ольге Ивановне. Дочь декабриста Н.О. Мозгалевского вышла замуж за одного из сыновей Менделеевых, Павла Ивановича.
Младший сын, Дмитрий Иванович, надолго сохранил добрую память о ссыльных декабристах; с сыном Анненковых Владимиром он дружил и учился вместе в тобольской гимназии. Здесь им повезло: их любимым учителем был П.П. Ершов, к тому же близкий друг родителей обоих мальчиков. От Ершова гимназист Менделеев получил первые уроки не только знаний, но и непримиримости к схоластике, косности в обучении, умение работать творчески.
Спустя годы Д.И. Менделеева и П.П. Ершова соединили родственные узы: Дмитрий Иванович женился на падчерице своего бывшего учителя Ф.Н. Лещовой. На правах родственника Менделеев в последние годы жизни Ершова выступал его доверенным лицом у петербургских издателей.
Общение с декабристами оказало влияние на политические настроения Менделеева, формирование демократических убеждений. Не случайно он, уже будучи профессором, автором более 500 научных трудов, мировой знаменитостью, открыто выступал против реакционной политики самодержавия в области образования, преследования студентов за демократические взгляды, защищал интересы передовых слоев студенчества.
В ореоле величия и славы он помнил родной город, любил его. Во время научной экспедиции на Урал летом 1899 г. ученый посетил его после пятидесятилетней разлуки. Приятно было побывать в старой гимназии, из стен которой уехал в Петербургский педагогический институт, в новой гимназии, что расположилась по соседству, в губернском музее, здание которого украшало вход в сад Ермака, в селе Аремзянском, где в 1830-е годы жила их семья.
Тогда же городская дума «в знак особого внимания городского общества к своему знаменитому учеными трудами уроженцу» выступила с ходатайством присвоить Д.И. Менделееву звание почетного гражданина Тобольска. Ходатайство было удовлетворено.
Через семь десятилетий тоболяки воздвигли памятник гению русской науки, а его имя было присвоено Тобольскому педагогическому институту. Именем ученого названа одна из городских улиц. Уголок экспозиции тобольского музея рассказывает о нашем великом земляке, которого по праву называют гордостью России.
Сверстником его был другой наш знаменитый земляк – выдающийся русский художник Василий Григорьевич Перов (1834-1882), представитель прогрессивной демократической культуры России 50-70-х годов XIX века.
Внебрачный ребенок губернского прокурора Г.К. Криденера, он не мог получить фамилии отца и в детстве именовался по документам Васильевым. В 1835 г. родители выехали из Тобольска и увезли полуторагодовалого сына с собой. Его последующие детские годы прошли у родственников отца в деревне Кольцовка Самарской губернии. Мальчика отдали учиться местному дьячку, который за прилежность ученика в каллиграфии, умение писать пером дал ему прозвище Перов. Впоследствии оно стало официальной фамилией живописца.
Любовь к рисованию привела его в прославленную художественную школу А.В. Ступина в Арзамасе, а в 1850-е гг. он окончил Московское училище живописи и ваяния. С первых же полотен художник проявил себя как обличитель эксплуатации народа, бюрократизма, лицемерия, взяточничества, ханжества и других социальных пороков. Он был одним из организаторов московской группы художников-передвижников, а последнее десятилетие жизни состоял профессором того же училища живописи и ваяния. Искусство Перова – один из лучших образцов социальной сатиры в русской жанровой живописи XIX века.
Во второй половине XIX в. в нашем крае жили и творили еще двое подобных художников-реалистов, тоже местных уроженцев: воспитанник декабристов М.С. Знаменский в Тобольске и И.А. Колганов в Тюмени. Их графические работы, рисунки, карикатуры изображали бытовые сцены, типы горожан, какие-либо заметные события местной жизни – политические или культурные. Силой художественного дарования сатириков они разоблачали несправедливость, бюрократизм, такие пороки общества, как пьянство, картежничество, лихоимство. М.С. Знаменский вошел в историю и как мемуарист-декабристовед, оставивший воспоминания о ссылке первых русских революционеров в Тобольской губернии, и как историк-краевед, изучавший прошлое родного края.
Наши знаменитые земляки внесли большой вклад в развитие российской культуры и науки.
Вот и перевернута последняя страница дореформенной истории нашего края. Она органически вплетается в историю государства Российского в течение 4-х столетий. Не менее интересна и 9-тысячелетняя история народов нашего края до вхождения в состав России. В этническом составе населения неоднократно происходили большие изменения, которые привели в конечном счете к появлению на земле Тюменской хантов, манси, ненцев, селькупов, сибирских татар, а с конца XVI века русских поселенцев. В течение ряда веков живут они бок о бок, взаимообогащая друг друга.
После похода Ермака и присоединения края к Русскому государству здесь начались процессы, связанные с более интенсивным развитием. Это обусловлено прекращением изнурительной борьбы татарских ханств и княжеств народов Обского Севера между собой. Прекратились набеги на русские земли. Заселение русскими новых земель способствовало появлению и развитию пашенного земледелия, к которому приобщались прежде всего сибирские татары. В свою очередь, пришлые русские многое заимствовали из их опыта в области скотоводства. Непосредственно под влиянием и прежде всего силами русских в крае получают развитие ремесла, которые затем положили начало сибирской промышленности, широкое развитие получает торговля не только между народами Сибири, но и со Средней Азией. Тобольск в этом отношении являлся одним из важнейших центров азиатско-российской торговли. В сравнительно короткий исторический период жители земли Тюменской решили проблему ее обеспечения хлебом, овощами, изделиями ремесел, а позже стали экспортерами многих видов продукции. Известны своими успехами сибирские предприниматели.
Значительное развитие получает в нашем крае образование, как духовное, так и светское, книгопечатание, театральное и другие виды искусства.
С вхождением в состав Русского государства совершенствуются общественные отношения, как среди коренных народов нашего края, так и среди русского, в основе своей крестьянского населения. Здесь не было крепостного права. Собственником земли являлось государство, что более отвечало интересам крестьян и способствовало зарождению российского фермерства. Среди татарского населения уничтожаются элементы рабовладельческих отношений, среди народов Обского Севера трансформируются родоплеменные отношения.
Нынешнее население области включает в свой 3-миллионный состав представителей более 100 наций и народов России и бывшего СССР. Их общая задача – приумножать достижения наших пращуров в развитии края.
