В конце шестидесятых годов, ознаменованных подъемом общественного движения, а частично и под влиянием ряда критических статей, вызванных спекулятивным изданием «Путешествия» Радищева книгопродавцем Шигиным, Главное управление по делам печати решило сделать вид, что в отношении разрешения на издание сочинений писателя-революционера «лед тронулся». В 1868 году Петербургский цензурный комитет был извещен, что «высочайшим повелением» запрещение, наложенное на «Путешествие» Радищева указом 1790 года, снято, с тем, однако, чтобы «новые издания сего сочинения подлежали общим правилам действующих узаконений о печати» [31].
Последняя оговорка делала все это «высочайшее повеление» явной ловушкой, в которую и попался известный книголюб-библиограф П.А. Ефремов, затеявший в 1872 году издание всех сочинений Радищева, включая и «Путешествие» [32].
П.А. Ефремов был близок к известному в те годы либеральному издательскому товариществу, возглавлявшемуся Н.П. Поляковым, при участии В.И. Яковлева и других. Книжным складом товарищества значился магазин Черкесова в Петербурге. Издательство имело некоторое отношение к революционному кружку «чайковцев», делавшему попытки использовать легальные возможности для революционной пропаганды. Книги, издававшиеся Н.П. Поляковым, не раз привлекали внимание цензуры. Это были «Капитал» Карла Маркса (первый том, СПб., 1872), сочинения В.В. Берви-Флеровского, «История рационализма в Европе» Уильяма Лекки, переводы сочинений Свифта, Дидро, Лассаля и т.д. Большинство этих книг не вышло за порог напечатавших их типографий, когда же некоторые из них прорывали цензурные рогатки, это вносило большое волнение и беспокойство в ряды «пресекающих и охраняющих».
Именно это издательство и приступило к изданию собрания сочинений А.Н. Радищева в двух томах, включая и «Путешествие из Петербурга в Москву». Редактор издания П.А. Ефремов, не слишком доверяя «высочайшему повелению» о легализации Радищева, на всякий случай сделал кое-какие смягчения и пропуски, однако и они не спасли издание от когтей цензуры.
Начальником Главного управления по делам печати был в то время только что назначен тоже известный библиофил и библиограф М.Н. Лонгинов, автор книги «Новиков и московские мартинисты».
Один из наивных друзей, узнав о назначении Лонгинова на эту должность, поспешил поздравить Ефремова словами:
«Теперь-то уж, благодаря Михаилу Николаевичу, ваше издание несомненно увидит свет...»
На что более проницательный Ефремов, знавший крайнюю реакционность Лонгинова, ответил: «По-моему, оно увидит не только свет, но и дым...» – намекая этим на «свет и дым» того костра, на котором, по предчувствию редактора, будут гореть сочинения Радищева [33].
Предчувствие не обмануло Ефремова: 27 апреля 1872 года на издание был наложен арест, и 23 мая Цензурный комитет просил прокурора возбудить судебное преследование против Н.П. Полякова как лица, ответственного за издание.
Официальное представление министра внутренних дел Тимашева по поводу этого издания мной приведено в главе о первопечатном «Путешествии» 1790 года. «Представление» датировано 21 апреля 1873 года, а уже 9 мая того же года состоялось постановление комитета министров о полном уничтожении всего издания, арестованного в типографии.
Протокол от 11 июня 1873 года гласит, что «полицмейстер 3 отделения СПб. полиции полковник Львов, приняв из типографии, бывшей Неклюдова, хранившуюся в оной книгу под заглавием «Сочинения Александра Николаевича Радищева, тт. 1 и 2, редакция П.А. Ефремова, изд. кн. маг. Черкесова», отпечатанную 25 апреля 1872 года в количестве 1985 экземпляров, доставил таковую на картонную фабрику Крылова, где означенная книга, в присутствии ст. инспектора типографий, надв. советника Малоземова – уничтожена посредством обращения в массу сего 11-го июня в количестве 1960 экземпляров. Пять экземпляров оставлены не уничтоженными для представления в Главн. управление по делам печати, а двадцать были препровождены в оное в апреле сего года» [34].
Таково официальное свидетельство об уничтожении «ефремовского Радищева».
Предчувствуя гибель издания, П.А. Ефремов ошибся только в способе его уничтожения, хотя ходили упорные слухи, что оно, вопреки протоколу, было все-таки сожжено на стеклянном заводе. Но это – уже деталь. Такой же деталью является и то обстоятельство, что кроме 25 экземпляров, не уничтоженных официально, еще 15 экземпляров было выкрадено из типографии буквально под носом городовых букинистом-книгоношей, шутливо прозванным библиофилами «Гумбольдтом» <за внешнее сходство с ученым>.
Эти пятнадцать экземпляров купил у него по высокой цене сам Ефремов.
Разумеется, «ефремовский Радищев» стал большой библиографической редкостью. Особенно редки экземпляры с обложками, выходным листом, портретом Радищева, предисловием Ефремова и его библиографическими примечаниями, помещенными в конце второго тома. В большинстве случаев все это в попадающихся экземплярах отсутствует. Можно предположить, что такие неполные экземпляры идут не из числа оставленных цензурой 25-ти экземпляров, а именно из тех пятнадцати, которые выкрал из типографии букинист-книгоноша и продал Ефремову. Это подтверждается и тем, что я видел экземпляр издания, к которому подклеены рукописный выходной лист, предисловие редактора и его же библиографические заметки. Сделано все это рукой самого Ефремова, вынужденного, очевидно, таким именно образом пополнять доставшиеся ему неполные экземпляры.
Впрочем, отсутствие на некоторых книгах подобного же «опасного» заглавного листа и вообще каких бы то ни было указаний на автора происходит иногда и по другим причинам. Мне довелось видеть экземпляр «ефремовского Радищева», тоже без выходного листа, портрета и прочего, но взамен этого был вклеен специально отпечатанный лист с заглавием «Жития святых апостолов».
Это же заглавие было тиснуто на кожаном корешке книги и на верхней крышке ее переплета. Подобная «маскировка» делалась владельцами нелегальных книг в расчете на то, что в случае обыска такая «загримированная» книга не привлечет внимания полиции.
Кстати, абсолютно во всех уцелевших экземплярах «ефремовского Радищева» отсутствует анонсированная на заглавном листе первого тома статья А.П. Пятковского «О жизни и сочинениях Радищева». Она к моменту ареста издания не была даже еще и написана, чему у меня имеются документальные доказательства, на которых стоит остановиться.
Дело в том, что мне с «ефремовским Радищевым» особенно посчастливилось. Кроме давно имевшегося у меня прекрасного и абсолютно полного экземпляра, мне довелось набрести на личный экземпляр самого редактора сочинений Радищева – П.А. Ефремова. По присущей ему манере, он «нарастил» такой же полный экземпляр сочинений Радищева не только вырезанными из различных журналов и газет статьями о Радищеве, всеми появившимися в виде брошюр его биографиями, но и рядом документов, вроде повесток редактору из цензуры с приглашением явиться «для объяснений», писем и записок от издательства Н.П. Полякова по поводу различных технических вопросов, связанных с редакцией и печатанием сочинений Радищева, писем А.Н. Пыпина, принимавшего некоторое участие в издании и т.д. и т.п.
Из этой переписки видно, что статья о Радищеве, которая должна была быть приложена к сочинениям, заказывалась помимо Пятковского еще В.Я. Стоюнину и А.Н. Пыпину, но оба они от написания ее категорически отказались.
Согласившийся писать статью А.П. Пятковский безнадежно подводил со сроками. По-видимому, издательство решило, что статью можно будет приложить уже после окончания верстки и печати книги, однако статья до самого ареста, наложенного на издание, так и не была написана.
Кроме переписки по этому и другим вопросам, связанным с изданием, к экземпляру приложена также переписка Ефремова с министерством юстиции, в котором ему с трудом удалось получить на некоторое время хранившееся там подлинное «Дело СПб-ской Уголовной палаты о суде над Александром Радищевым». На основании этого «дела» к напечатанному Ефремовым «Путешествию» дано было особое приложение, в котором изложены документы допроса Радищева, замечания Екатерины II и прочее.
Внешне описываемый экземпляр представляет из себя два толстенных тома, замечательно переплетенных в красивые полукожаные переплеты. Трудно переоценить богатство приложений, сделанных Ефремовым к своему экземпляру. Смело можно сказать, что все напечатанное о Радищеве примерно до 1880 года в газетах, журналах, в отдельных всеми давно забытых брошюрах, – все это приложено к ефремовскому экземпляру. Здесь собрано и множество ценнейших мелочей: объявление о предложении 1500 рублей за подлинный экземпляр «Путешествия», объявление о самом ефремовском издании, газетные заметки о наложении на издание ареста. Приложены к экземпляру и совершенно ненаходимые вещи, например, отдельный оттиск знаменитого экспромта Радищева, найденного Ефремовым и напечатанного им же первоначально на отдельном листочке в ничтожном количестве экземпляров «для друзей»:
Ты хочешь знать, кто я? Что я? Куда я еду? – Я тот же, что и был и буду весь мой век: Не скот, не дерево, не раб, но человек! Дорогу проложить, где не бывало следу, Для борзых смельчаков и в прозе и в стихах, Чувствительным сердцам и истине я в страх, В острог Илимский еду.
Только позже этот экспромт Радищева стал широко известен. Наконец, в описываемом экземпляре имеется и более значительный печатный документ. Считается, что первое полное издание оды «Вольность» Радищева появилось в печати только в 1906 году в издательстве «Сириус» по списку Ефремова, полученному им от сына Радищева. В своем уничтоженном цензурой собрании сочинений Радищева, Ефремов поместил эту оду в значительно сокращенном виде, заменив все выброшенные «опасные» строчки многоточиями.
Однако опять-таки для себя и своих друзей он отпечатал в 1872 году несколько (говорят, десять) экземпляров оды «Вольность» полностью, без пропусков. Фактически это и было действительно первое полное издание оды «Вольность». Два таких оттиска «Вольности» Ефремов приложил к описываемому экземпляру. Не боюсь сказать, что они чрезвычайно редки.
Экземпляр в целом содержит ценнейший материал для изучения жизни и творчества писателя.
Собрание сочинений А.Н. Радищева под редакцией П.А. Ефремова по счету – издание второе <первое было выпущено сыновьями А.Н. Радищева в 1807-1811 годах и не включало «Путешествия»>, а «Путешествие», отпечатанное в нем, – в России третье издание, а если учесть зарубежное герценовское, то четвертое.
31. См. статью П.Н. Беркова, указанную в примечании 30 < «К цензурной истории «Путешествия» Радищева», в книге: Радищев. Статьи и материалы. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та им. А. А. Жданова, 1950>.
32. Сочинения Александра Николаевича Радищева. С портретом автора и статьей «О жизни и сочинениях Радищева» А.П. Пятковского. (Редакция изд. П.А. Ефремова). Т. 1. С.-Петербург, издание книжного магазина Черкесова, тип. Н. Неклюдова, 1872.
Обложек и выходного листа для второго тома не напечатано. 8°. Гравир. портрет Радищева (с гравюры Вендрамини, приложенной к изданию 1807-1811 гг.). Шмуцтитул, загл. л., 2 нен. («Несколько слов об издании»), 2 нен. (Оглавление), 292 стр.
То же. Т. 2. 424 стр.
33. См. брошюру «Памяти П.А. Ефремова», М., 1908, стр. 12 и далее.
34. См. кн.: Радищев А.Н. Путешествие из Петербурга в Москву. Т. 2. Материалы к изучению «Путешествия». М.-Л.: «Academia», 1935, стр. 343.
