Уже опали листья с деревьев. Слабо грели лучи октябрьского солнца. Деревянный Иркутск дымил сотнями печных труб. Уличную тишину нарушал только перезвон церковных колоколов. Вот с берега Ангары к Московским воротам подошел плашкоут. С него съехали две ямские кибитки и по пыльным улицам направились к дому генерал- губернатора. Когда они остановились у подъезда, из первой кибитки вышел мужчина выше среднего роста в овчинном тулупе: на вид ему было за 40, прямой нос, глубоко посаженные печальные глаза, из-под меховой шапки проглядывали уже поседевшие волосы. За ним вышла женщина, еще моложавая. Супруги помогли двум маленьким детям выбраться из кибитки. Позевывая, сошли два усатых фельдъегеря. Все направились внутрь здания. Губернатор Пиль был уже предупрежден о приезде необычного «государственного преступника».
В кабинете ссыльный Радищев передал Пилю письмо от графа Воронцова. Губернатор вскрыл конверт, прочитал, на его лице засияла лукавая улыбка. Да и как же, ведь это письмо от президента Российской коммерц-коллегии. Пиль был обязан ему знакомством и содействиями в устройстве личных дел.
– Да, да, Александр Николаевич, – не поднимая головы, проговорил губернатор, – о вас мне граф уже писал. – Кстати, и деньги для вас послал. Пиль открыл стол и передал Радищеву пачку ассигнаций.
– Еще есть вам книги, какие-то инструменты, вы их можете получить у секретаря.
Радищев попросил разрешения пробыть в Иркутске несколько дней. По поручению Воронцова он должен собрать некоторые сведения о кяхтинской торговле.
Губернатор разрешил.
– Прошу только воздержаться от надомных посещений, – с солдатской прямотой добавил он. – Ведь при вас два этаких цербера состоят. Лучше заезжайте в трактир Семиволосовых, дайте фельдъегерям по червонцу, пусть пьют, а сами гуляйте, где пожелаете.
В Иркутске Радищев прожил два с половиной месяца. Город ему понравился, он понял его значение и увидел историческую перспективу. В письме Воронцову Радищев писал: «Иркутск есть город, который, особливо благодаря его обширной торговле, заслуживает внимания отменного. Он есть склад всего торгового дела сей губернии, исключая те товары, что, не попадая на него, идут из Якутска прямо в Енисейск... Иркутск, будучи теперь истинным центром сибирской торговли, будет распространяться тем паче и, если можно проницать слабыми нашими взорами в будущее, он по положению своему определен быть главою сильныя и обширныя области...» [1].
В Иркутске Радищев собрал материал о Кяхтинском торге. Здесь же он встретился с известным мореплавателем Григорием Шелиховым, вернувшимся из Охотска. Их задушевная беседа состоялась в конторе «Северо-Восточной Американской компании». Шелихов рассказал Радищеву о своем заманчивом плане – связать Сибирь с Европой кратчайшей дорогой через Таймыр – Вайгач – Белое и Баренцево море.
Александра Николаевича увлек смелый замысел так нужного для России Северного морского пути. Он даже высказался быть участником этого похода, но... ему предстоял другой дальний путь. Писатель-революционер с гордостью заявил тогда о себе:
Ты хочешь знать: кто я? – что я? куда я еду – Я тот же, что и был, и буду весь мой век; Не скот, не дерево, не раб, но человек! Дорогу проложить, где не бывало следу. Для борзых смельчаков и в прозе, и в стихах, Чувствительным сердцам и истине я в страх В острог Илимский еду.
Так за свое «Путешествие из Петербурга в Москву» Радищев совершал длинные и мучительные путешествия из Петербурга в Илимский острог.
Эта книга Радищева – главный его труд. Он является подлинной энциклопедией социальной жизни крепостной России XVIII века. В нем были поставлены проблемы политики, права и экономики, войны и мира, взаимоотношений между сословиями, вопросы религии и философии, этики, семейных отношений, положения женщин, просвещения и культуры. Не только были поставлены, но и впервые в России получили революционную трактовку и оценку.
Радищев беспощадно критиковал царскую монархию, гневно протестовал против крепостного права.
Книга «Путешествие из Петербурга в Москву», напечатанная без имени автора в домашней типографии Радищева в мае 1790 года, вызвала настоящий переполох среди крепостников. Они сразу усмотрели в ней набат, призывающий к революционному взрыву. Екатерина II назвала автора книги «бунтовщик хуже Пугачева». Стали искать автора. Им оказался управляющий Санкт-Петербургской таможней А.Н. Радищев.
Радищев родился в 1749 году в Москве в дворянской семье. В 13 лет был определен в Петер-бургский пажеский корпус. Смышленый и рассудительный, он с детства проникся уважением к простому народу и ненавидел деспотизм крепостников. На формирование политического мировоззрения Радищева большое влияние оказали произведения французских просветителей – Гельвеция, Руссо, Мабли, с которыми он познакомился во время учебы в Лейпцигском университете. В 1773 году Радищев опубликовал перевод работы Мабли «Размышление о греческой истории». В примечании он бросил вызов русскому абсолютизму, назвав его «наипротивнейшим человеческому естеству состоянием». Книга «Путешествие из Петербурга в Москву» явилась логическим завершением революционных, демократических и философских взглядов Радищева.
А.Н. Радищева высоко ценил В.И. Ленин. Он говорил, что Радищев открыл дворянский этап русского освободительного движения. В статье «О национальной гордости великороссов» он писал: «Нам больнее всего видеть и чувствовать, каким насилиям, гнету и издевательствам подвергают нашу прекрасную родину царские палачи, дворяне и капиталисты. Мы гордимся тем, что эти насилия вызывали отпор из нашей среды, из среды великорусов, что эта среда выдвинула Радищева, декабристов, революционеров-разночинцев 70-х годов...» [2].
Через некоторое время после выхода в свет книги А.Н. Радищев был арестован, а в начале сентября того же года сенат приговорил его к смертной казни.
Лицемерная императрица, «соединяя милосердие с правосудием», лишила Радищева дворянского звания, чинов, орденов и выслала на 10 лет в Илимский острог. Так этого умнейшего и образованнейшего человека России, закованного в кандалы, отправили в Сибирь. Позади остались родные, друзья и четверо детей – все любимое и дорогое.
Но в Петербурге не забыл Радищева его преданный друг, либеральный меценат граф Александр Романович Воронцов – образованный и влиятельный вельможа. Благодаря его заботам с Радищева уже в Нижнем Новгороде сняли кандалы, а в Тобольске он прожил на свободе 7 месяцев. Туда приехала сестра рано умершей жены Радищева – Елизавета Васильевна Рубановская. Она привезла с собой двух маленьких детей Александра Николаевича. Елизавета Васильевна стала женой «государственного преступника» и была первой из русских женщин, мужественно проложивших путь в Сибирь для жен декабристов.
В начале декабря 1791 года Радищев с семьей в сопровождении фельдъегерей выехал из Иркутска в Илимск. Ангара еще не замерзла, поэтому пришлось ехать Якутской дорогой вдоль берегов Лены, это удлиняло путь на сотни километров. В начало января 1792 года прибыли в Илимск. Два фельдъегеря остались, они должны были наблюдать за повседневным поведением ссыльного.
Илимск того времени – город-острог, обнесенный высокими стенами с полуразрушенными башнями. В нем было 46 дворов, часовня, правление ратуши. Население состояло из мещан, казаков и крестьян – всего 250 душ. Был один купец: содержал он склад на 1000 ведер водки, снабжая ею всю округу. В городе было 5-6 чиновников и поп – вот и все общество.
Для Александра Николаевича наступили скучные и однообразные дни. Но Воронцов не забывал друга, посылал в Илимск книги, журналы, газеты, семена огородные, а также деньги.
Вскоре Радищев построил дом. Сам сделал печь для плавки руды и перегонный куб для химических опытов, делал и обжигал горшки, обзавелся животными, занимался садоводством, огородничеством, лечил крестьян и охотников, учил их детей.
Он изучал нравы, обычаи и привычки жителей, их занятия, состояние земледелия, кустарных промыслов и торговли, судоходность сибирских рек, естественные богатства гор и лесов.
«Что за богатый край сея Сибирь, что за мощный край! – писал Радищев Воронцову. – Потребны еще века, но когда она будет заселена, она предназначена играть большую роль в анналах мира» [3].
Для Радищева было ясно, что такая задача не под силу хищным колонизаторам и царским сатрапам.
Радищев совершает длинные экскурсии в окрестностях Илимска, путешествует на реку Тунгуску; разыскивает руду и плавит в собственной печи.
В Илимске он написал большой философский трактат «О человеке, его смерти и бессмертии», экономическую работу «Письмо о Китайском торге», «Очерк о приобретении Сибири». Из них видно, что пребывание в Сибири не изменило политических убеждений писателя-революционера [4].
В начале ноября 1796 года умерла Екатерина II. Влиятельный и настойчивый граф Воронцов добился освобождения Радищева. Но ему разрешили жить только в своей деревне под надзором полиции.
Уже 26 февраля 1797 года Радищев с семьей выехал из Илимска; теперь в почтовой кибитке сидело пятеро детей. Все жители вышли его провожать.
Радостным, но преждевременно поседевшим и физически надломленным возвращался Радищев в Россию. Но временная радость омрачилась несчастьем: в Тобольске внезапно умерла его жена Елизавета Васильевна. В родное село Немцево Калужской губернии Радищев прибыл в июне, через полгода после выезда из Илимска.
Радищев попытался еще раз хоть частично осуществить свои политические идеалы. При содействии того же Воронцова в 1801 году он был введен в комиссию по составлению новых законов. Радищеву возвратили дворянство, знаки и ордена. Но как он убедился, эта комиссия была создана царем для успокоения общественного мнения; она не трогала основ крепостничества, а стремилась подкрасить его. Радищев предложил в своих проектах отменить крепостное право и сделать всех равными перед законом. Ему пригрозили новой ссылкой в Сибирь. Радищев понял всю комедию с этой комиссией и, не видя выхода, в сентябре 1802 года отравился.
