А.Н. Радищев сыграл выдающуюся роль в освободительной борьбе и развитии передовой общественной мысли России. Его бессмертное произведение «Путешествие из Петербурга в Москву» сделало автора известным далеко за пределами родины, а идеи, заложенные в нем, волновали умы еще не одно десятилетие. Показательно, что особый отклик они нашли среди сибиряков, которым в силу ряда исторических причин были почти незнакомы тяготы существования русских крестьян европейской части России, закабаленных крепостных правом. Мы располагаем множеством фактов, свидетельствующих о том, что фигура А.Н. Радищева, его литературное творчество, политическое мировоззрение и научно-практическая деятельность вызывали живой интерес у думающих, ищущих, верящих в духовный прогресс человечества жителей Сибири. Остановимся вкратце на тех сюжетах, которые связаны с памятью об А.Н. Радищеве на приенисейских территориях.
Как справедливо отмечает видный отечественный культуролог А.Я. Гуревич, под несомненным воздействием «Путешествия из Петербурга в Москву» была написана главная работа российского философа-самоучки Тимофея Михайловича Бондарева (1820-1898) – трактат «Трудолюбие и тунеядство, или Торжество земледельца» [1, с. 233].
Бондарев был уроженцем области Войска Донского, крепостным, затем солдатом, а последние 30 лет жизни – сибирским поселенцем. В Сибирь он попал после перехода в секту субботников (иудействующих): за «отпадение от православия» его уволили с военной службы и в 1867 году сослали с семьей в село Иудино Бейской волости Минусинского уезда Енисейской губернии, где Бондарев и прожил до конца своих дней (подробнее см. [2, с. 135-137]).
«Трудолюбие и тунеядство» было опубликовано с некоторыми сокращениями в 1888 году в журнале «Русское дело» при активном содействии Л.Н. Толстого, с которым автор состоял в переписке и на мировоззрение которого, как предполагают исследователи, существенно повлиял.
По словам литературоведа Н.И. Пруцкова, «бондаревский трактат можно назвать свободной, бесцензурной проповедью, смелым социальным памфлетом, программой трудовой жизни и горькой жалобой-исповедью» [2, c. 138]. Общественно-философские размышления Бондарева, вдохновленные радищевским «Путешествием», позднее своеобразно отразились в творчестве Г.И. Успенского и в идеологии поздних народников.
Сегодня село, где жил Бондарев с семьей, носит его имя – Бондарево (Бейский район Республики Хакасия).
18 октября 1896 года в красноярской газете «Енисей» появилась перепечатка письма доктора Н. Шмица в омское издание «Степной край», в котором сообщались интересные факты из истории распространения практики оспопрививания.
Вслед за автором исходного материала редакция «Енисея» в своем комментарии выступила за приоритет русской науки в области профилактики оспы, напомнив читателям об успешном предотвращении эпидемий в Илимском остроге благодаря медицинским опытам А.Н. Радищева [3].
Эта публикация не осталась незамеченной, и уже через три номера в газете были обнародованы поступившие в качестве ответа воспоминания уроженца Илимска Павла Прейна, который хорошо знал ближайшего помощника Радищева по врачеванию – Степанушку [4].
Вероятно, заметка могла быть больше, если бы не подверглась цензуре и не была ограничена рамками газетной полосы. Однако и эти короткие воспоминания дают представление об эффективности научно-медицинской деятельности А.Н. Радищева в Илимске и о ее широком резонансе в Сибири.
См. также: А.Н. Радищев в Илимске в 1792-1797 годах
Неистребимый интерес к А.Н. Радищеву и его замечательной книге подсказал красноярскому купцу-библиофилу Геннадию Васильевичу Юдину (1840-1912) желание во что бы то ни стало иметь среди других редчайших книг и «Путешествие из Петербурга в Москву» издания 1790 года.
Свой экземпляр первопечатного «Путешествия» Юдин приобрел у знаменитого московского антиквара-букиниста П.В. Шибанова в начале 1890-х годов. Книга вошла в собрание, впоследствии проданное Библиотеке Конгресса США (подробнее см. [5]).
Вот как описывает этот раритет выдающийся музеевед и исследователь судьбы первого издания главной книги А.Н. Радищева Д.Н. Анучин: «Экземпляр этот переплетен в (очевидно, современный) коричневый кожаный переплет, украшенный золотыми завитками исключительно на корешке, тогда как самый переплет без всяких украшений. Обрез листов красный. Следов принадлежности прежнему владельцу в книге не имеется, равно как и вообще каких-либо рукописных отметок» [6, с. 309-310].
См. также: Электронная выставка (раздел «Грозное оружие»)
По поводу «американской» судьбы книги известно следующее. После поступления коллекции в Библиотеку Конгресса книги не были полностью описаны (что не сделано и до сегодняшнего дня), и целостность собрания была нарушена.
Только в 1961 году вашингтонское книгохранилище выпустило каталог из 1316 книг, изданных до 1800 года (Fessenko, T. Eighteenth century Russian publications in the Library of Сongress), но без указания их принадлежности к юдинской коллекции. В этом каталоге под номером 872 значится экземпляр книги Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву».
На данный момент книга оцифрована; ее электронная копия доступна для просмотра и скачивания на сайте Библиотеки Конгресса.
В 1936 году в Красноярском краевом театре драмы была поставлена историческая пьеса «Александр Радищев». Ее автором стала актриса театра Александра Аркадьевна Головина, режиссером – Николай Михайлович Казарин. Сохранившееся издание пьесы, а также материалы газеты «Красноярский рабочий», в которой удалось найти заметку о читке и обсуждении готовящегося к постановке текста и рецензию на премьерный показ спектакля, позволяют нам судить не только о достоинствах и недостатках самого произведения, но и об особенностях восприятия его советским зрителем и критикой.
Действительно, и пьеса Головиной, и спектакль Казарина оставили у ознакомившихся с ними неоднозначное впечатление. С постановкой связывались большие ожидания, ведь такой персонаж, как Радищев, был весьма востребованным на советской сцене в качестве «эталона» героя-борца. Весьма многообещающим выглядело намерение режиссера построить спектакль на антитезе пышной роскоши двора императрицы и рабской нищеты крепостной России, использовав в качестве стержневого «мощный образ» Радищева. Во время читки ни у кого не вызывали сомнений историческая достоверность в изображении персонажей и эпохи, соответствие эстетическим установкам социалистического реализма и стилистические достоинства текста пьесы (ее «хороший язык») [7].
Однако премьера вызвала некоторое разочарование, связанное прежде всего с неудачным выбором исполнителя главной роли. Как писали рецензенты, актер А.В. Леонидов «не понял величия исторической фигуры Радищева»; ему не хватило мужественности, так что его персонаж был более похож на «овечку в стаде волков», а не на «пророка вольности». Не оправдавшая надежд постановка заставила критиков отчасти пересмотреть и мнение о пьесе: в ней вдруг обнаружились «статичность», «длинноты» и «языковые срывы» [8].
Недолгое существование «Александра Радищева» на сцене Красноярского краевого театра (всего один сезон) говорит о том, что спектакль действительно оказался не слишком ярким; можно ли сказать то же самое и о пьесе? Конечно, это произведение трудно назвать выдающимся образцом исторической драмы; вместе с тем многое в нем обнаруживает не столько даже наличие литературного таланта, сколько общий высокий культурный уровень автора. Это и масштабность замысла, проявившаяся в стремлении увязать в единый сюжет ключевые моменты биографии Радищева (обучение в Лейпциге, арест и следствие, илимскую ссылку, пребывание в Немцове после возвращения из Сибири и, наконец, самоубийство в Петербурге), и глубокая осведомленность в предмете, и даже сама речевая форма его представления (поскольку реплики персонажей напечатаны в подбор, читатель не сразу заметит, что пьеса написана… ямбом; несколько старомодно для 30-х годов XX века, однако с претензией на изысканность). Все это вызывает огромный интерес к личности и творчеству А.А. Головиной, о которой, к сожалению, на данный момент у нас не так много сведений (некоторые факты о ней, а также дополнительную информацию о спектакле «Александр Радищев» см. [9, с. 344-346]).
Биографическая трилогия «Петербургский изгнанник», созданная в конце 1930-х – середине 1950-х гг. прозаиком, публицистом и литературоведом Александром Андреевичем Шмаковым (1909-1989), известна гораздо шире, чем пьеса «Александр Радищев» А.А. Головиной.
В какой-то мере это связано с жанром данного литературного произведения, а также с высокой «мобильностью» автора, который, являясь уроженцем города Боготола Красноярского края, в разные годы жил, учился, работал в Москве, Иркутске, Ташкенте и Челябинске.
Роман «Петербургский изгнанник» часто рассматривают как своего рода продолжение романа Ольги Форш «Радищев», действие которого заканчивается отъездом писателя в Сибирь. Шмаков описывает наиболее драматичный период жизни автора «Путешествия из Петербурга в Москву», включающий его пребывание в ссылке.
Заслугой автора стало мастерское преображение документального материала в литературное произведение, обладающее как познавательной, так и собственно художественной значимостью. Роман неоднократно переиздавался (после новосибирского издания 1951-1955 гг. он выходил также в Ташкенте, Челябинске и Свердловске), был переведен на иностранные языки.
Обосновавшись на Урале, Шмаков не забыл своих сибирских корней; когда в 1973 году писатель был гостем ежегодного литературного фестиваля «Енисейские встречи», он с благодарностью преподнес в дар Красноярской краевой библиотеке экземпляр челябинского издания «Петербургского изгнанника» (подробнее см. [9, с. 346-347]).
